(no subject)

Отрывок из интервью, которое я сейчас готовлю, с Мариной Потаповой (сценаристки замечательного фильма «Пыль»):

на последнем ММКФ лучшее что я умудрилась увидеть, это длиннющий и может не во всем идеальный фильм «Свободная воля». То есть в нем что-то было, какое-то состояние, от него было страшно, после него осталось какое-то особое пронизывающее чувство тоски, там было несколько сомнительных моментов, но все равно само состояние в фильме ( а там рассказывается о насильнике, который вышел из тюрьмы, он психически не здоров, он выпал из социума, и он пытается как-то жить, и он встречает тоже достаточно оторванную от социума девушку, с аутичными наклонностями, они абсолютно одиноки оба и они в абсолютно страшной пустоте. И когда в какой-то момент ревнуя девушку, от боли, от нехватки любви, герой в исступлении избивает и насилует первую встречную, то эта пустота начинает зиять с особой силой, и все вокруг, такое ватное, что его можно как угодно бить, крушить, убивать, когда все как декорация, когда боль — это единственный маяк. Там были глупые переходы, глупые моменты, и то, как он кончает с собой в конце, а она обнимает его и ничего не делает, просто воет, это пронзительно, но в этом была неестественность. Однако вот это состояние, этого не было в других фильмах, и вообще это пожалуй последнее, что хоть как-то впечатлило. Там еще был фильм, всех удививший «Смерть господина Лазореску» — он почти документально воспроизводил вечер и ночь умирающего человека, как его возили по больницам, не брали, упрекали, что он пьян, неправильно ставили диагноз, как он ругался, шутил. Это было противно и банально, как сама жизнь, это тоже давало ощущение объемности в воспроизведении жизни, такой голографичности, при все той же пустоте и бессмысленности, но все-таки он не оставил такой след. А еще до того, осенью был фильм Палиндромы Солондза, мы его вообще-то всегда любили за то, что он смешной, описание Палиндромов в этом смысле уже вызывало сомнения, ведь было известно, что фильм про девочку 12 лет, которую вынуждают сделать аборт, причем ее на протяжении фильма играют разные актрисы, то огромная жирная негритянка, то маленькая девочка, то мальчик, то дженифер джейсон ли. Все это странно звучало. И многим фильм непонравился, потому что он не такой смешной, как предыдущие, хотя как ни странно, в нем таки много забавного. Но мне он показался вообще лучшим фильмом Солондза, потому что именно там возникало какое-то щемящее ощущение безумной неконтролируемой порой агрессивной жизни, в которой ты не понимаешь, что происходит, но ты влияешь на то, как все меняется. Героиня, Авива, как керолловская Алиса, которая не знает толком большая она или маленькая и что с ней будет за поворотом, она может только пытаться следовать себе в надежде выжить. И вот по тому, что я рассказываю может показаться, что я люблю такое пессимистичное кино, в котором показана вся пустота и тщета всего сущего. Но фиг знает, может так и есть. По крайней мере мне кажется, что только идиоты не боятся. И мне кажется очень важным в кино ощущение, протяженности мира во времени и пространстве, событийной множественности, связей, процессов — объем. Он может быть пугающим, может веселить. Но кино сродни кибернетике. Даже в таких строгих выстроенных фильмах, как в кроненберговской «Оправданной жестокости» говорится об этом, о том, что малейшее движение, реакция, шаг, выбор — и мир меняется до неузнаваемости. Отец, защищающий свою жену и свою семью, в своей агрессии сам перерождается в убийцу, бандита, которым оказывается он всегда и был. Это как во сне, это похоже на метафору, на преувеличение, но ведь каждый день внутри каждого человека происходит нечто подобное, и от этих выборов зависит ситуация. от всех взаимодействий, движений, от всего что было и будет, от времени и пространства. Страх смерти, страх перемен, недостаток любви и компенсация этого недостатка, агрессия, боль, ощущение счастья, находки- потери — на этом все держится. Это все неуловимо может сменяться одно другим и складываться из миллиона факторов. И мне интересно когда об этом идет речь. И очень скучно, если этого нет или оно не продумано.