Давид Грабэр пишет, что для Америки социальная мобильность всегда была важнейшим гарантом стабильности общества. Даже самый распоследний рабочий, получавший мизирную зарплату за тяжелую работу, всегда мог рассчитывать на то, что
с годами он скопит денег, приобретет участок земли на постоянно расширяющемся Диком Западе и станет свободным фермером.
Как только возможности социального лифтинга перекрывались, мгновенно начинались социальные волнения.
В какой-то момент american frontier прекратил расширяться.
Тогда-то и начала расширяться другая территория — американские университеты. По словам Грабэра, университеты росли с такой же скоростью, с какой прежде рос american frontier.
После 2-ой мировой войны каждый американский солдат получил право на оплаченное государством образование. Народ хлынул в университеты.
К 60-70-ым американские студенты обнаружили себя в забитых кампусах без всяких перспектив найти приличную работу. Вот тут то и начались волнения.
А потом, по словам Грабэра, случилось вот что:
элита договорилась с новоиспеченными интеллектуалами. Те, кто уже получили образование, остались в университетах.
Там им разрешили создать милые их сердцу пузыри реальности: любители экологии, защитники животных, поклонники просвещения, получая приличные зарплаты, проживали в изолированном мире социалистических университетских городков.
Однако, массовая система грантов, приток бедных детей в американские университеты был прекращен.
Бывшие бунтари в обмен на прекрасные условия труда и отдыха согласились учить богатых.
Сегодня система американских грантов, допускает в святая святых строго дозированное количество представителей экзотических меньшинств: черных, индейцев и мексиканцев, но не более того.
Отныне белому мусору и черной бедноте предлагалось учиться в community college или на курсах парикмахеров.
Да, я знаю, чудные истории о том, что «наш мальчик получил полный грант для обучения в Гарварде на математическом факультеты. Он просто был прилежным учеником в школе, а не продавал наркотики на улицах, как жители гетто».
Стоит, однако, помнить, что «наш мальчик» с большой долей вероятности сын дипломированных советских специалистов, единственный ребенок в семье, где с ним занимаются почти одновременно 2 бабушки, 2 дедушки, мама, папа и дядя — знаменитый авиа конструктор.
Его черный сверстник из гетто, 5 сын безработной матери, отец которого сидит в тюрьме. В 50-60-тые, у этого ребенка тоже был шанс получить образование. Сегодня — нет.
В СССР в 60-70 тых было произведено рекордное количество инженеров, филологов, врачей и других замечательных специалистов. Большинство новоиспеченной советской интеллегенции, подобно американской, происходило из низов.
Их бабушки и дедушки были необразованными крестьянами, родители рабочими или городскими служащими, а они стали проектировать ракеты и сложнейшие станки.
Как и в Америке, оказалось, что девать их совершенно некуда.
В СССР половина населения, точила лясы в многочисленных НИИ, получая нищенское вспомоществование и завидовала своим заокеанским коллегам, проживавшим в частных домах американских университетских городов.
По мнению советских инженеров, в их тяжелом материальном положении, бездеятельности, виновата была тупейшая советская бюрократическая машина, убивавшая на корню все творческое и живое.
Машина, конечно, была гавно. Тут я с ними согласна.
Но, американские коллеги катались как сыр в масле, прежде всего за счет того, что согласились радикально ограничить круг избранных.
Сегодняшние выпускники приличных вузов прежде всего, приобретают круглую сумму долга за образование.
Что-нибудь в районе нескольких сотен тысяч долларов.
Преподавательских мест в университетах мало и становиться все меньше. Платят по началу там сущие копейки (даже на выплату долга не хватит), могут уволить в любой момент.
Поэтому народ идет в финансы, маркетинг и торговлю. Потенциальные ученые, переквалифицируются в продавцов патентов, а художники в рекламистов.
Для таких занятий и образование то не нужно. Может быть нужны сертификаты или личне связи, еще нужна хватка и умение расталкивать локтями бывших одноклассников.
Из всего вышесказанного Давид Грабэр замечательно точно объясняет причину консервативных настроений в самых бедных регионах америки.
Почему водитель грузовика на Аляске голосует за республиканцев, зная, что выбранный им кандидат, наступит на интересы среднего класса и улучшит и без того прекрасную жизнь высокопоставленных начальников больших корпораций?
Дело в том, что водитель грузовика может представить свою дочь или сына в качестве корпоративного начальника или разбогатевшего торговца, но ни при каких обстоятельствах, он не может представить своего отпрыска профессором философии в Беркли или театральным критиком в Нью-Йорк Таймс.
Профессорами и критиками станут дети очень богатых или очень образованных родителей, которые смогут обеспечить для своих детей:
— первоначальный уровень образования (заплатив за него или обучив детей самостоятельно)
— правильные связи или материальную поддержку в период бесплатной или почти бесплатной работы младшим преподавателем, волонтером, помощником редактора в газете, журнале и прочее…