Наступление темных веков фундаментализма и ксенофобии

Беня, послушал как мы обсуждаем новый израильский закон о гиюре и высказал свою точку зрения:

«Наверное израильское правительство знает, что евреем быть очень тяжело и хочет, чтобы побольше евреев записалось неевреями. Ну, чтобы им легче потом жилось!»

Как мне объяснить ребенку, что израильские неевреи стремятся получить еврейские документы, чтобы самим избежать дискриминации?

Американские евреи, кстати, законом возмущены. Так что пока власть решать кто еврей, а кто не еврей ультра-ортодоксы не получат.

Но, тенденция вполне очевидна. В СНГ вообще нераздельно царит Хабад. Хабатники готовы возиться с рабочей молодежью, у них есть деньги на социальные нужды, на помощь, на выстраивание сообществ. Да и учение гораздо менее заковыристое и элитиское,чем у реформистов или консерваторов. Много мистики и фольклора.

Поэтому простой украинской семье нечего делать ни в консервативной, ни в реформисткой синагоге. Найти к такой семье подход можно только через социальные сервисы и фольклорные песни-пляски. Мы будем кормить ваших детей бесплатным супом, отвезем их в летний лагерь, а заодно они и молитву выучат.

Русские ортодоксы, понятно, впереди планеты всей.

А вот высказывание другого известного пастыря, иерея Александра Шумского: «Интернет есть беспредел, прежде всего, в духовно-нравственном отношении. И вот здесь мы как раз видим действие цензуры очень жесткой. Не той, которая желательная нам, христианам, и вообще людям здравомыслящим, не цензуры государственной, защищающей интересы своих граждан и их нравственное здоровье, а видим действие цензуры, не имеющей центра, сетевой либеральной цензуры. Собственно эта либеральная интернетовская цензура и есть то, что я называю либеральным фашизмом. У этого фашизма нет своего Берлина, своего бесноватого фюрера, нет одного центра, нет одной вертикали, которую можно было бы уничтожить… Необходима строжайшая государственная цензура вообще и в Интернете в особенности. Но цензура не либерального меньшинства, а традиционного большинства».

Иван Овсянников правильно пишет, что

Донкихотские попытки светской науки или тем более артистической богемы бросить вызов агрессивному наступлению РПЦ на новые рынки напоминает безнадежную борьбу китайцев против поощряемой западными державами торговли опиумом. Если обыкновенному российскому трудящемуся предъявить «актуального» художника, с одной стороны, и батюшку — с другой, и заставить выбирать между этими двоими, то перевес, очевидно, будет не за богемным снобом, а за невежественным попиком.

Вчера начали смотреть документальное кино «Протестанская революция«. В конце первой серии немного рассказано о радикальных американских евангелистах и их политизации в конце 90-тых. Они себя тоже называют «традиционным большинством» (или моральным большинством) и хотят запретить аборты, ввести в школах молитвы, развесить везде скрижали. Это, впрочем, в качестве декораций. Главное, они хотят воевать.

«Буш говорит о борьбе добра и зла. Мы это хорошо понимаем. Он — наш человек. Когда Буш уточняет, что мы боремся не против Ислама, а против исламистов, мы понимаем, что его заставляют так говорить обстоятельства.

Дело не в том, что мы вынуждены воевать, дело в том, что наша обязанность воевать и уничтожить эту безбожную религию.»

Про радикальных мусульман даже цитаты приводить не буду. Все читали, все смотрели.

Хочу другой глобус!