Неолиберальный город

Очередное занятие в the public school — «Неолиберальный город».
Почитали и обсудили вот эту книжку.

Книга написана архитекторами для архитекторов и сама является в каком-то смысле произведением архитектуры.

Она разделена на разделы: теория, картинки, цитаты и интервью.

Как и здание разделено на фасад, интерьер…

Мы прочитали только первую часть книги, которую точнее было бы назвать не теорией, а манифестом и сборником технических советов по выживанию для архитектора — существа зависимого от заказчика с ограниченным пространством свободы.

Авторы приводили примеры зданий, которые можно было бы построить «на лету», без согласований. Они писали о том, как можно было бы изменить город, просто перекрасив его. Речь шла о возвращении публичного пространства и «города для горожан», об изменении нынешнего положения, когда «горожане существуют для города».

Присутствовавшие на семинаре философы и социологи, раскритиковали книжку, заявив, что авторы — наивны и плохо представляют себе общепринятые теоретические основы, и, к тому же, путаются в терминах.

В результате, постепенно разговор перешел от этой конкретной книги к тому, что такое неолиберальный город и о роли в нем архитектора.

Один из участников семинара — лондонский архитектор, пишущий диссертацию по теории архитектуры в Германии, указывал на конкретные архитектурные памятники в Берлине, где наглядно видно, как развивался город от «зданий, которые были построены, чтобы производить, перерабатывать и распределять товары» (в конце 19 века), к зданиям, которые были построены «чтобы перерабатывать людей» (20 век) к современным зданиям, которые построены, чтобы «производить, перерабатывать и распределять информацию».

Иначе говоря, от здания фабрики и склада, к зданию гигантского супермаркета и, затем, к огромному call center или информационной корпорации.

Город для людей — это место, где территория организована вокруг людей таким образом, чтобы люди могли взаимодействовать друг с другом, что-то вместе делать, решать, работать. Неолиберальный город устраивает пространство таким образом, чтобы люди (потоки людей) превращались в функцию и выполняли определенную роль в работе «экономического колеса».

Пример: гражданин, зашедший в супермакет, перестает быть горожанином, жителем города и превращается в покупателя. Он может либо идти от одного места, где он что-то купит до другого, либо непосредственно покупать (выбирать, платить, рассматривать). Вся остальная активность, по сути, не является легитимной. Приходить в супермакет, чтобы общаться с друзьями, прогуливаться, спать, целоваться, устраивать политические демонстрации — не «по правилам».

Другой участник семинара — немецкий архитектор рассказал о своей работе с мэрией небольшого и небогатого немецкого города. Город уже продал инвесторам много общественной земли, на которой те строят доходные дома.

Архитектурное бюро пытается уговорить город хотя бы сделать городскую площадь или детскую площадку посреди массива доходных домов, но мэрия не хочет. В этом случае, расходы по содержанию площади будет оплачивать муниципалитет, а денег у них всегда не хватает.

Тогда архитекторы пытаются убедить инвесторов построить детскую площадку и не ограждать ее забором. Но инвесторы твердо решили строить платную закрытую парковку для машин.

Архитектор тоскливо вздохнул: «В настоящий момент, мы пытаемся убедить инвесторов оставить место хотя бы для того, чтобы посадит пару деревьев».

В Берлине, где живет более образованная, знающая свои права публика, граждане довольно активно за них борются и отобрать у них что-то довольно сложно.

Рассказывали про Англию. В Англии есть несколько типов легального владения землей. Один — общественный. Это земля, которая принадлежит муниципалитету. По решению жителей ее можно продать. Один из участников семинара рассказал, как пустырь за его домом, с помощью отряда высокооплачиваемых юристов, был приватизирован торговой сетью TESCO, несмотря на протесты жителей.

Юристы ходили как на работу на все собрания жильцов, а жильцы еще и на обычную работу должны были время от времени ходить… Кого то юристы подкупили, кому-то они просто надоели. По-русски такое событие называется «уплотнительная застройка». Единственная разница, что в Лондоне никого не бьют.

С другой стороны, в Англии есть тип владения, идущий из средневековья и называемый commons. В Лондоне — это парки, которые по закону принадлежит англичанам (people of England). Эти земли нельзя продавать, на них каждый может делать все, что ему угодно: ловит рыбу, устанавливать палатку и жить, собирать урожай (если там что-нибудь растет). Содержание этих земель — уборка мусора, например, осуществляется муниципалитетом.

В идеале, на мой взгляд, все общественные ресурсы должны быть переведены именно в категорию «commons» (общественное достояние — удачная формулировка Володи Харитонова). Важно, что это «общественное достояние» — это не государственная собственность.

Английское commons не возможно начать использовать так же, как советское правительство использоло жилой фонд, оказавшейся в ее распоряжении после революции: заселяя граждан в коммуналки и бараки, одновременно предоставляя по своему усмотрению «важным государственным людям» значительную жилплощадь.  По сути, советская власть действовала как английская королева.

Commons — эта зона, которая «принадлежит всем людям» и по разным причинам способна находиться в самоуправлении граждан, без участия инвесторов, правительств и прочих собственников.

Понятно, что не любая собственность может существовать в таком статусе. Отдельные квартиры не могут commons, но парки, дороги, вода, воздух, леса — могут и должны быть в общественном владении.

Александр Коляндр не согласен с таким употреблением слова «commons» и указывает на то, что английское законодательство более сложное, что commons все-таки находятся в частной собственности, с неотчуждаемыми правами публики на пользования этими ресурсами.

Я не юрист, мне сложно сказать. Однако, важно, что пустырь в муниципальной собственности продать под строительство супермакета могли, а парк в Лондоне не могут (потому что иначе граждане будут лишены своих законных прав выгуливать на них овец, собирать дрова и ловить рыбу).