Паша Арсеньев о проблемах "электронной демократии".
Сложно сегодня представить себе времена, когда написанное стихотворение приводило к вызову на беседу (в том числе и зачастую именно в органы), что «правда» могла быть узнана и соответственно скрываема, а силовые методы, когда таковые применялись, соответствовали какой-никакой букве закона. Трудно вообще представить себе, что власть, в конце концов, утруждала себя писанием законов, а подпольные группы — созданием уставов, которыми впоследствии руководствовались.
Это особенно поражает сегодня, когда т.н. «правда» известна всем, но при этом не только пресловутая «ложь по ТВ», но и прокручиваемая своим чередом лента новостей (а также, разумеется, «идущие своим чередом дела») делают ее как бы несуществующей или, во всяком случае, несущественной, когда только оказавшиеся в свободном доступе доказательства тотальной фальсификации выборов или убийства адвоката способны — и то с большим трудом и ненадолго — прорвать защитную пленку цинизма и усталости, которой сегодня огражден каждый пользователь интернета
В любом случае говорить о сетевой демократии, когда большинство не может участвовать в принятии решений по той простой причине, что не пользуется и не имеет возможности пользоваться интернетом, просто смешно.
Сегодня интернет — это социальный ценз, а также цензура
В действительности на данный момент наше положение больше напоминает ярко освещенный сетевой супермаркет мнений на руинах общественных пространств, в котором разворачиваются мягкий террор императива высказывания и знакомства с «мнениями» и учтивый перепост «фактов чудовищной несправедливости», наносящие больший вред процедурам понимания и долгосрочной мобилизации, чем любые репрессии против права высказывания и собраний.
В российском же случае все эти электронные «формы демобилизации» только осложняются опасностью старинных и, надо сказать, чрезвычайно деградировавших форм репрессии в офлайне.
Подъем общественного настроения уже окрестили «революцией фейсбука и твиттера», основное разграничение, однако, пока носит не политический (между левыми и либералами или как-либо еще), но технологический характер и проходит между теми, кто о ней (революции) знает, и теми, кто пока еще не обновил свой статус.?
Я совершенно согласна с Пашей в описании текущей ситуации, но я не вижу у него никаких идей о том, как можно эту ситуацию изменить.
Дело ведь даже не в том, насколько успешными окажутся попытки что-то изменить. Мы говорим не о бизнес-проекте. Мы обязаны работать над изменениями в любом случае, если мы верим в то, что они справедливы. Даже, если изменения наступят не через год, два или пять, а через 50 лет.
Поэтому, нытье о том, что "не у всех есть доступ к интернету" — бессмысленно.
Во-первых, для доступа в сеть не нужен интернет. Достаточно мобильника. Во-вторых, через 5, ну максимум 10 лет, разница между интернетом через мобильник и интернетом через компьютер исчезнет. Вопрос не в доступности, а в потребности доступа. Пока потребности нет, так как в сети нет реальных инструментов влияния на ситуацию.
Вопрос, на самом деле, совершенно другой: не какие политические практики считаются возможными (технически реализуемыми), а какие политические практики считаются верными.
Например, Миша Габович, во время обсуждения идеи электронных советов, сказал, что это не возможно, потому что, в современном мире уровень сложности и специализации настолько велик, что равный доступ всех граждан к законодательной власти не возможен и даже опасен (правильно ли я его цитирую?).
Это не технологическое, а идеологическое суждение. Его разделяют многие мои знакомые. dennett, например. Удивительным образом, эти представления возвращаются к спорам о свободном образовании.
Многие родители считают, что если детям дать возможность решать, что с кем и как они будут учить, то они и вовсе перестанут учиться.
Аналогично, если гражданам дать возможность самостоятельно решать, как им жить в стране, то они просто напросто разграбят весь государственный бюджет, проголосовав за бесплатный транспорт, пенсии с 40 лет и бесконечную раздачу хлеба и зрелищ.
Вот это и есть разница идеологий! Я лично буду работать над возможностью ВСЕХ граждан иметь доступ к принятию ВСЕХ решений. Мне кажется, что именно это будет гарантией того, что Россия перестанет охотиться за мировыми контрактами по захоронению на своей территории ядерных отходов, что в школах будет бесплатное образование для всех и пенсионеры получат бесплатные лекарства.