Барр вывез в Америку идеи русского авангарда

barr10

Великолепный текст — отрывки из дневника Альфред Барр.

«Почему здесь так популярен театр? В Москве, двухмиллионном городе, двадцать пять репертуарных театров. Нью-Йорк с трудом поддерживает один, в Чикаго нет ни одного. Может быть, театр занял место церкви, ведь революция смеется над религией. Может, это потому, что театр так хорош, но хорош он из-за того спроса, которым он пользуется, так что выходит замкнутый круг.»

Изгнав из страны царскую элиту, мудрые  большевики сделали новой элитой Художников.

Очевидно, что нет теперь другого такого места на земле, где художественный талант так пестуется, как в Москве. Даже поэтам платят хорошо, особенно если они полезны для пропаганды. Поэзия оплачивается построчно, и это во многом объясняет нерегулярно напечатанный стих, который по ритму в реальности вполне регулярен.

Лучше я буду здесь, чем в любом другом месте на земле.

Платили всем: театрам, композиторам, фотографам, поэтам и переводчикам.
Издавали журналы, содержали оркестры, снимали кино.
Выпускали детские книги. Одного «Крокодила» Чуковского сколько выпустили:

Деятелям культуры выдавали бесплатные квартиры, содержали для них столовки и дома отдыха.

Барр собственно приехал в Москву, чтобы вывезти в Америку идеи русского авангарда. И вывез.

Но там они изменились.

Единственная задача  современного варианта авангарда — контепорариарта — маркировка международной элиты.

Не случайно, все представители серьезного контемпорариарта — правые , в том числе бывшие русские диссиденты.

А случайные левые, типа Бойса, расположены гораздо ниже в пищевой цепочки этой институции.

Похоже, что произошло это по двум причинам.

Первая — это разделение результатов художественной деятельности на «массовое» и «элитарное», убийственное для идей авангарда.

Русский авангард делали люди «не от куда»:

арт-богема из разночинцев, евреев и кого не попадя.

Ох уж эти Маяковские, Брики, Родченко, Эйзенштейны .

Из интервью Меерхольда:

«Помехой или стимулом служит для него обязанность пропагандировать. Он ответил, что его театр выражает дух времени и естественно и неизбежно должен работать с революционным материалом.»

Никаких таргет групп: «быдломасса» и «элитка», тогда не существовало. Напротив, художники видели свою роль в перевоспитании общества, то есть в реорганизации существующих границ между социальными группами.

Очевидно, что проект не был реализован:

«Мы чуть опоздали на встречу к О’К, с которой мы должны были встретиться с главой Государственного Издательства, который одновременно был редактором «Кино», важного киножурнала (тираж 8000). Он немного говорил по-немецки и был очень весел—Джиру дал кое-какие журналы о кино, а мне—ценное издание о живописи 1919 года, Татлин, Малевич и так далее. Мы пили превосходный чай с пирожными. Он сказал, что подписка на периодику удвоилась за последний год, но журналы пока что печатаются в убыток, который, конечно, покрывает государство. Готовится множество технических энциклопедий. Новая общая энциклопедия дописана до буквы Г. Тысячи новых читателей, крестьян и рабочих, которые до того никогда не читали, представляют большую проблему. Эта новая публика требует Джека Лондона (который невероятно популярен), Джеймса Оливера Кервуда и Берроуза (?), автора «Тарзана» и т. д.»

Буквально через 15-20 лет Художников Русского Авангарда сменит новая элиты — те самые «научившиеся читать» крестьяне и рабочие.
Помню в Ленинграде конца 80-тых бородатых и полуграмотных полупьяных членов Союза Художников. Имя им было — легион.
Тысяч 10 или 20 я думаю, если посчитать все секции Союза Художников: керамисты, скульпторы, живописцы, графики….
Все обзавелись приличными мастерскими, все получали гос заказы на росписи столовок патриотической хуетой за офигительные по тем временам деньги.

Это была элита, которую наняли на государственные деньги производить массовый продукт.

Самые умные и рафинированные ее представители (типа Кабакова) параллельно занимались производством «элитного» (для внутреннего пользования).

А у практичных Американцев, между тем, Голивуд работал на самоокупаемости, создавая полную иллюзию реализацию народной воли или самоорганизации независимого

искусства.

Без всяких государственных инвестиций Голливуд снимал точно такие  же пропагандисткие фильмы («жить стало легче, жить стало веселей» или «американская мечта так близка как никогда»).

Зрители сами радостно оплачивали пропаганду, которую им скармливали.

Элиту же  обслуживал контемпорари арт, ставшей сферой невероятной доходности, при крайне ограниченном круге инвесторов.

Общество почти не влияет на то, каким образом формируется дискурс современного искусства и это не случайно.

Таков уж социальный дизайн этого явления.