С моей точки зрения общественной жизни в России не было примерно с октября 1993 года по последние выборы в Думу. И сейчас в России как раз есть общественная жизнь (точно также, как она была на грани 80ых и 90ых, хотя не так интенсивно).
Но это все не меняет абсолютной верности тезиса о том, что уровень гражданского самосознания и интенсивность общественной жизни в США и в России базово несравнимы. Я говорю ровно о том, что в девяностые и тут, и там наблюдался спад активности, сейчас — и тут, и там — некоторый подъем. Подъем этот относителен, разумеется. Но мне важна общая тенденция.
И, разумеется, когда ты говоришь, что общественная жизнь в России была в девяностые, а прекратилась с избранием Путина я чувствую, что мы либо используем одни и те же слова для выражения разных вещей, либо у тебя не хватает информации, потому что ты — там, а я — тут. Причем мое раздражение вызывает в равной степени обе половины твоего утверждения: и то, что прекратилась, и то — что была :)
Я представляю себе ситуацию примерно таким образом:
Общественная жизнь медленно умирала начиная с начала 90-тых. Вероятно пиком ее агонии был расстрел парламента в 1993. Я в этот момент была в Париже, смотрела все по телевизору и слушала рассказы, вернувшегося из Москвы директора французского института про пьяную толпу с мороженным, воздушными шариками и детьми, по которой стреляли снайперы и вездесущном CNN, организовавшем картинку «реальнее настоящей».
К моменту прихода к власти Путина, Общественная жизнь превратилась в окоченевший труп, так что никто не прореагировал на ее официальную отмену.
Каким образом она возраждается сегодня, я действительно не знаю.
Все таки не достаточно частно езжу в Россию и не достаточно времени там провожу. Нужно будет это поправить.