Беня заболел. Вроде бы ничего страшного — желудочный вирус. Всю ночь и целый день его рвало. Плюс — страх обезвоживания.
Ходили в местную поликлиннику. Просидели в очереди 2 часа на руках с притихшим красным Бенькой, который постоянно просил пить и не медленно рвал выпитое.
Я пыталась подлизаться к тетке-администраторше, чтобы нас пропустили поскорее, но в ответ получала отповедь: «Посидите, мамаша, вы не записывались заранее. Сначала проходят те, кто по записи, а потом «случайно зашедшие» (walk in)». На мои замечания, что мы не могли знать, что у ребенка разразится вирус за 2 недели, регистраторша отводила глаза с выражением лица: «Ну, это уж не мои проблемы».
В конце концов я озверела, вспомнила свои бизнес-повадки, подошла к тетке-администраторше, выдававшей заветные карточки на прием к врачу и строго потребовала выдать мне лист чистой бумаги. Затем я принялась меланхолично записывать контактные данные супервайзера. Регистраторша занервничала, поинтересовалась: «А зачем вам?» Я доброжелательно объяснила, что мы сейчас опишем состояние ребенка, поставим время ожидания в очереди, а потом я подпишу это у вас.
Через 2 минуты мы сидели у врача: волшебная сила бумажек и подписей действует практически в любой стране мира!
Врач оказался прекрасной тихой китаянкой. Все наши ужасы закончились в приемной. Тех, кто умудрялся войти внутрь, ожидали пустые помещения, внимание, забота и «сколько угодно времени».
Теперь Беня лежит с высокой температурой, непривычно тихий и печальный. Не жалуется. Иногда говорит: «Я уже не болею». Но тут же засыпает снова.