Андрей Мальгин (amalgin) высказался по поводу национального русского характера, за что получил статус русофоба и был атакован истинными патриотами.
Это не просто вежливость. Западный человек никогда не устроит очередь впритирку, дыша в затылок соседу, и не только потому, что уважает чужое личное пространство, но и потому, что уважает свое. Автомат в голове работает: вот этот, и этот, и тот, и другой человек слишком близко, надо сделать шаг в сторону или назад — т.е. включается парктроник. Эта программа заложена с детства, в ней бывают сбои, но в целом все так.
Каким-то образом эту программу удается заложить в эмигрантов из третьего мира, которые своей численностью скоро, кажется, превзойдут коренное население. Но у русских на все это есть свой, какой-то очень устойчивый антивирус.
Это не отсутствие воспитания, не якобы присущее нации хамство, не генетический дефект. Это скорее элемент национальной культуры, с которым, как ни борись, как ни высмеивай, ничего не сделаешь.
В гиперколлективизированной стране вырос абсолютно глухой и слепой к коллективу человек.»
Это про меня Мальгин написал.
Подружка Злата, выросшая в Израиле и много лет живущая в Лос-Анжелесе, во время наших совместных путешествий в Лондон и Нью-Йорк, постоянно за меня извинялась.
Например, идем мы с ней по улице, я спрашиваю у прохожих «как пройти» и, получив ответ, озабоченно следую инструкциям. Злате же приходится за нас обоих раскланиваться и благодарить помощника, пока меня уже и след простыл.
Все происходит на автомате. Я не специально так поступала. Более того, я старательно пыталась исправиться, но вечно забывала!
Злата — преуспевающий продюсер и, во многом, гораздо более жесткий, чем я человек.
Ноэл тоже терпеливо приучает меня, например, уступать дорогу, идущим навстречу прохожим. Я, держа Беню за руку, занимаю все свободное пространство тратуара. Желающим пройти мимо приходится не легко.
Повадки россиян всегда вызывали у Ноэля ужас.
Когда мы жили в Питере, он боялся один ходить в магазин. Часто в очереди к нему плотно прижимались (ничего «такого» не имея ввиду, исключительно из экономии пространства) пожилые полные дамы или незнакомые мужчины.
Похоже, что это и есть результат гиперколлективиского сознания.
Организм с детства выращивал защиту против «спускаемых сверху» правил и порядков, которые подсознательно все до одного записывались в фальшивки.
Жесточайшая внутренняя цензура формирует дичайшие повадки.