отличная статья по делу Трушевского от впередовцев:
После вручения Трушевскому вместе с Лоскутовым, Пищиковым и Ерофеевым премии «Моральная поддержка» не все поняли, кого же именно решило морально поддержать своим авторитетом арт-сообщество.
…
Остается понять, для чего потребовалась Палажченко такая демонстративная акция и какие свойства нашего общества она отражает. Это, конечно, гораздо важнее, чем обсуждать мелкого, но удачливого жулика, частным свойствам которого мы, как наверняка уже многим кажется, уделяем слишком много внимания. Проблема, однако, именно в том, что вся публичная политика в России есть бесконечная проекция и апология частного: абсолютизация кулуарных договоренностей, непрозрачных полублатных кодексов, дружеских отношений. И именно в этой точке сталкиваются и становятся политически важными два принципиально разных подхода к делу Трушевского.
…
Первый подход, который разделяем и мы, состоит в том, что можно, конечно, сколько угодно частным образом поддерживать обвиняемого в изнасиловании — ставить за него свечки, собирать ему деньги на адвоката и т.п., — но превращать такую поддержку в публичную позицию (ссылаясь на рискованную эксцентричность художника, сложность этого мира и относительность любых категоричных суждений о нем и т.д. и т.п.) КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНО. Невозможно, потому что любая общественная конвенция, основанная на этой позиции, будет оправдывать бесправие жертвы и право сильного
Таким же образом действует и призыв «не устраивать шум», «не привлекать внимание», «не кричать громко», отражающий общество как структуру полузакрытых сегментов с собственными внутренними нормами, установленным по праву сильного и власть имущего. Трагично, что призыв этот объединяет самых разных людей — друзей обвиняемого и художников, считающих, что есть дела и противники посерьезнее, парней, понимающих толк в жестком сексе и сердобольных женщин, искренне не желающих жертве (и всем будущим жертвам, видимо) позорной огласки, сложноустроенных интеллектуалов и жжшных гопников, ну и, конечно, беспринципных воротил, любящих искусство, вроде Николая Палажченко. Последние не без оснований воспринимают требование открытого суда над Трушевским (а именно таким было одно из требований майских акций в Москве) как лозунг некоторых внешних по отношению к искусству сил, руководствующихся не особой «автономной» (а по факту корпоративно-блатной) логикой арт-поля, а иными этическими или политическими императивами, а потому опасных.
…
«Ни в коем случае не доверяйте внешним силам — активистам, радикальным политикам и т.д., они преследуют свои интересы. Ваша профессиональная деятельность — вне политики. Мы одна семья, у нас общие интересы. С нарушителями разберемся сами, не вынося сор из избы», — именно на этой риторике основана сегодня политика и микрополитика власти в самых разных сегментах общества. Так говорят рабочим хозяева заводов, «вынужденно» сокращая зарплату и увольняя, преследуя, уничтожая профсоюзных активистов. Так говорят университетские бонзы, желающие и дальше спокойно пилить бюджетные средства, делить взятки и приватизировать помещения. Так же говорят и в Кремле, списывая любое недовольство на внешний заказ, ведь пока гибнущих за копейки шахтеров и нефтяных магнатов объединяют «общие национальные интересы», власти хозяев корпорации ничего не угрожает
…
Что касается профсоюза, как возможности для работников формулировать свои собственные, внутренние и независимые интересы, то и об этом, конечно, есть особое выстраданное мнение у Николая Палажченко. «Для каждого творческого человека главным работодателем является искусство и он сам. Может, лучше не профсоюз, а просто психотерапевта хорошего найти себе? …все как-то утратили ценность свободы, которую нам дали девяностые, могут быть какие-то группы, какие-то небольшие ассоциации, которые будут отталкиваться от неформальных связей между людьми… Дело в том, что для творческого человека (не только художника, но, мне кажется, для галериста, для критика) любое участие в любых ассоциациях является тяжелым ярмом и ценность свободы, личной и профессиональной, является одним из самых главных приоритетов.» ( http://may-congress.ru/material19.html)
Блестящий личный успех и ошеломительная карьера — вот главный и единственный приоритет, объединяющий «неформальной связью» художников, галеристов и критиков, единственная ценность, конституирущая арт-сообщество как таковое. Это вполне устраивает чиновников и дельцов от contemporary art, именно поэтому они с радостью подхватывают идею автономии искусства от политики. Ведь если сегодня давление «внешних сил» (либо внутренних агентов политизации) заставят арт-сообщество «сдать своего», то «единство» и псевдоавтономия, основанная на поголовном цинизме и круговой поруке, позволяющим начальникам устанавливать свои законы, помыкать и прикармливать, будут нарушены.