«Им надо многому научиться, но на младших курсах, когда они услышат все это, они поймут, как важно было пройти школьную программу».
Конечно, не все студенты собираются специализироваться на музыке, так что немногие из них вообще когда-либо услышат звуки, которые обозначают черные кружочки нот. Тем не менее, чрезвычайно важно, чтобы каждый член общества мог распознать модуляцию или фугу, даже те, кто никогда их не слышал."
Снова ссылаюсь на гениальное сочетание "Плач математика" в переводе юзера fregimus.
В пятницу сходила на родительское собрание и познакомилась с учителем рисования, которая специально пришла, чтобы ответить на вопросы недовольных родителей. Оказалось, что моя радость была преждевременной. Наша учительница рисования, как она выразилась: "Страстно относится к предмету и чувствует, что невзирая на преграды, обязана донести смысл Искусства до наших детей". Она так же отметила, "обожает наших детишек" и что "по правилам положен только один урок рисования в неделю, но она договорилась на два".
Я уже писала, что учительница рисования в нашей школе — это материализация моих подсознательных ночных кошмаров: толстая вульгарно одетая женщина средних лет с пухлой папкой бумаг под мышкой, властными манерами и визгливым голосом.
Я как-то сетовала на тупизм российского художественного образования, но наша учительница кого хочешь заткнет за пояс.
Она потрясала своей папкой с надписью: "Обязательный план занятий для берлинских школ", в которой, по ее словам, точнейшим образом расписано, когда почему сколько и что должны усвоить детишки, чтобы их художественное образование соответствовало необходимым стандартам.
Она рассказывала какие-то сокрушительные глупости, что ВанГоговские подсолнухи связаны с потребностями детей усвоить информацию о смене времен года, а идеальное копирование всеми детьми одной и той же картины ВанГога, разовьет у них художественный вкус и посвятит их в тонкости техники великого мастера.
У меня от ужаса темнело в глазах.
Пока мы общались с родителями бениных друзей, у меня сложилось обманчивое впечатление, чтоб МНОГИЕ родители не довольны уроками рисования. На собрание как раз мои знакомые не пришли. Те, что пришли мой гнев не поддержали совершенно. Условно родителей можно разделить на две части:
— у моего ребенка много других проблем в школе, чтобы я тратил (а) время на рисование. Мой, вон, читает медленно, таблицу умножения не выучил еще и, вообще, я лучше займусь проблемами организации питания в столовой.
— да, черт с ним с этим рисованием. Ну, подумаешь, 2 академических часа в неделю? Большое дело! Пусть сидят срисовывают или что им там велят делать? Я сам рисование терпеть не мог и сейчас не знаю, зачем оно вообще на фиг нужно.
Зачем детям нужны занятия искусствами?
Действительно, зачем в школе рисование, музыка, театр?
Если бы я была директором свободной школе, где могла бы сама, без всяких "берлинских планов, определяющих уровень компетенции" назначать уроки, то я бы предложила всем детям выбрать между неограниченным количеством занятиями разного рода искусствами и остальными предметами.
То, чему дети учатся во время "серьезных" предметов (математика, языки, науки), можно легко и весело интегрировать в занятия искусством:
— иностранные языки ввести как язык инструкции на занятиях балетом
— изучать песенки на иностранных языках
— смотреть (и снимать) фильмы
— рисовать книжки с историями (это то, что Беня и так делает на уроках английского и немецкого)
— математика и геометрия нужны для компьютерных игр (Ноэл с Беней этим занимается), при этом, Беня считает, что это "рисование", так как он рисует героев
ну и так далее.
Формальное отделение "серьезных" предметов от "всякого" искусства — довольно бессмысленно.
К тому же, Беня у нас выучил немецкий, болтаясь год в комнате для художественных занятий в Свободной Школе. Он играл, строил свои пластилиновые миры, а потом неожиданно заговорил без акцента и ошибок.
Что будет, если не давать детям рисовать, петь, лепить?
Дети, с большой долей вероятности, вырастут зависимыми от чужого мнения. Они не смогут получить бесценный опыт создания своего собственного мира. Опыта наблюдения за тем, как этот мир развивается, крепнет, становится реальностью. Искусство, как бы специально придумано для того, чтобы мы могли увидеть окружающий мир своими собственными глазами, выстроить собственную систему ценностей и образов. Человека, который любит и умеет этим заниматься, гораздо сложнее потом пристроить к какому-нибудь чуждому и бессмысленному делу, отправить воевать непонятно за что или еще как-то закабалить.
Опыт строительства, действительно, требует технических навыков. Но, это всегда технические навыки, которые нужны в конкретный момент, конкретному ребенку для его конкретного проекта. Искусство тем и прекрасно, что идиотические заявления "только это" или "только то", изначально принадлежат людям, мягко говоря не компетентным.
Кроме того, занятия рисованием — это прекрасный способ изучить человеческую историю. История искусств не эволюционна. Африканские маски также загадочны и прекрасны, как и салонный барокко, иллюстрации к исламским рукописям также великолепны, как и христианские скульптуры. Человек, знающий толк в истории искусств, почти наверняка не вырастет фашистом. У него выработается противоядие на узкоконфессиональные и националистические разборки, в которые его потом всю жизнь будут пытаться затянуть.
В тоже время, эстетический релятивизм не возможен. Каждый раз, когда мы рисуем, мы вынуждены совершать единственный выбор, как именно мы это будем делать. Художник всегда проходит через череду привязанностей и отвращений к тем или иным средствам выражения и постоянно ищет новые. Это очень тонкий процесс. Каждый должен иметь максимальную свободу выбора.
Родители, которые считают не существенной возможность свободно исследовать путем проб и ошибок, как устроена человеческая способность общения путем создания образов, разовьют в ребенке подчинения чужим образным системам.
А ведь современный мир — это мир образов.
Дети, которые считают, что он не умеют или не любят рисовать, в большинстве определяют "хорошими рисунками" — образцы разного рода массового производства: коммерческой анимации и рекламы.
Мы все понимаем, что если родители не могут готовить дома и постоянно кормят ребенка чипсами, коколой и гамбургерами, то это не хорошо. Скорее всего, у такого ребенка разовьется болезненная привязанность к вредной еде, он будет толстым и может опасно заболеть.
Почему же мы не относимся так же серьезно к художественному образованию наших детей? Последствия такого отношения не менее опасны.
Плохой учитель.
Как это и описано в "Плаче математика", плохой учитель гораздо опаснее, чем полное отсутсвие в школьном рассписании занятий рисованием. Если ребенок не рисует в школе, то он может рисовать дома или с друзьями. У него по прежнему есть все шансы развитить свой талант. Ведь рисовать не нужно много, нужно делать это в правильном месте и в правильное время. Однако, если его регулярно обкатывают катком из ложно составленных инструкций и поучений, если ему с детства прививают абсурдные и бессмысленные "законы", то восстановиться во внеурочное время будет довольно сложно. Оставляя своего ребенка наедине с плохим учителем, мы поступаем по-настоящему жестоко и безответственно.
Во вторник пойду (вместе с еще одним родителем — английским художником) на частную беседу к учительнице рисования. Было признано, что у нее нет проблем со всем родительским коллективом, а только с "некоторыми родителями". Поэтому мы должны их решать в частном порядке. Английский художник предлагает организовать дежурства родителей-художников на всех уроках рисования. Получится примерно раз в месяц по одному разу в неделю. Он считает, что мы должны прийти к училке с предложением: "Мы хотим с вами сотрудничать".