Посмотрели еще две серии из документального сериала Engineering an Empire — Византия и Греция.
Беня продолжает смотреть с удовольствием, а меня уже начинает подташнивать от общей канвы повествования. Она примерно сводится к следующему: один умный (ушлый, сильный, ловкий, амбициозный) дядька, скрутил в дугу множество народа (врагов, рабов, односельчан, горожан…) и заставил их разнообразно умирать и мучиться.
В результате на свет появилось такое вот образование под названием империя (дальше подставить какое-нибудь имя). Просуществовала она столько то и столько то лет, а потом пришел другой ловкач (тиран, сумасшедший) и ее разрушил.
«Главное, чем вы все восхищаемся до сих пор» — завывает диктор под конец каждой серии-«Это прекрасные инженерные сооружения» — (башня, акведук, церковь, город, крепостная стена или могильник»).
dennett как-то сказал, что всю жестокость и монструозность системы оправдывает Метрополитен Опера и Мома.
У Гройса в статье Politics of Installation об этом написано так:
The first art museums—founded in the late 18th and early 19th centuries and expanded in the course of the 19th century due to imperial conquests and the pillaging of non-European cultures—collected all sorts of “beautiful” functional objects previously used for religious rites, interior decoration, or manifestations of personal wealth, and exhibited them as works of art, that is, as defunctionalized autonomous objects set up for the mere purpose of being viewed.
All art originates as design, be it religious design or the design of power.
Чем дольше я живу, тем меньше вижу причин во всем этом участвовать. Если уж и выстраивать какие-то музеи, то Детские Музеи. Это, по крайне мере, бескорыстное начинание, имеющее отношение к поиску ответов на вопросы, а не к пестованию вредоносных инстинктов.
