У shraibman продолжается серия воспоминаний об советском строе.
В частности, интересное про рабочих.
Страшное распространение среди рабочих имело пьянство. Нормальная обыденная сцена у нас во дворе, маленькая девочка спрашивает бабушку, можно ли домой, она устала, на что бабушка отвечает: "Нет, домой нельзя, дедушка там пьяный, он буянит".
Знакомый парень, интеллигент левых взглядов, устроился на завод в конце 80х, сказал мне :"знаешь, я, когда увидел, как обстоят дела, я решил сначала, что там сплошная хронь, но потом понял: все-же нет".
Я на заводе поработать не успел, работал на почте, в маленьком коллективе, где хроническими алкоголиками были лишь двое из семи сотрудников.
Было три, а стало восемь…
все равно мы пить не бросим,
Передайте Брежневу, что мы пьем по-прежнему,
Перейдайте Ильичу — нам и десять по плечу.
Если будет больше, то будем мы как в Польше,
А если будет двадцать пять — будем штурмом Кремль брать.
Куда хуже приходилось их женами… тоже удолбанным работой, а еще заботой о детях, готовкой, стиркой и еще , к тому же, бывало, что и битых. Но тут, кажется, мало что изменилось… за последние несколько столетий.
И это само по себе говорит о многом. Бакунин заметил, что у русского народа имеются в его отчаянном положении, три возможности: или кабак, или церковь, или социальная революция. Тот факт, что спустя 70 лет после революции 1917-1921 гг. миллионы предпочли "кабак", сам по себе многозначителен.
В СССР на официальном уровне часто подчеркивали, что "страна у нас рабочая". Конечно, говорили и о роли трудовой интеллигенции, и про колхозников, но все же рабочий класс несколько выпячивался. Зарплата квалифицированного рабочего могла быть выше, чем у инженера. Увольняли с работы редко. Мне кажется, эти люди привыкли к тому, что им ничего не грозит, уснули. А уснув, быстро утратили все то, что было добыто их предшественниками, как в ходе тяжелого труда на протяжении многих десятилетий, так и в результате борьбы, как в Новочеркасске в 1962 г., где режим подавил рабочее восстание, но где оное восстание нагнало на режим страху.
Не так ли обстоят дела сегодня с квалифицированными рабочими США, Франции, Великобритании, Италии? Где их заводы, уехали в Китай? Где их трудовые права — в сортире? Что они получили за последние три десятилетия неолиберализма — безработицу и временую занятость? И где их ответ — однодневные всеобщие стачки, на которые боссам плевать? Рабочие Запада точно так же жили прошлогодним хлебом, питались тем страхом, который нагнали на собственников великие революционные восстания прошлого. Но вот запасы кончились и наступили новые времена.
Насколько я помню, в России в рабочие шли люди изначально пассивные: то ли буддисты или алкоголики. При бесплатном образование, все могли попасть в институты и стать инженерами или врачами.
Поэтому желающие провести свою жизнь у конвейера, изображая из себя пока еще не автоматизированную часть станка, были людьми особой породы.
Мне кажется, что и в России, и на Западе происходит один и тот же процесс: "рабочие" постепенно исчезают за ненадобностью.
Поэтому призывы к тому, чтобы рабочие "брали в свои руки самоуправляение предприятий" не очень то реалистичные.
Небольшие заводы могут управляться рабочими, но большине предприятия и производство в целом стремится к тому, чтобы от них (рабочих) вообще избавиться. Направление движения — это тотальная автоматизация.
