В журнале «Детская литература» появилась хвалебная ре- цензия. Вместе с продуктами, красками, кистями и портретами русских классиков Миша послал ее Олегу в лагерь — то, что он был художником, тюремщики одни и оценили: вынули его из ямы, которую копали заключенные, и пересадили в «Красный уголок» — но ревматизм он в этой яме уже успел нажить, А хвалебные рецензии больше не появлялись. И из тюрьмы его никто не вызволял. Только лучший друг Глеб Горбовский, вдруг вылечившийся от пьянства и сразу ставший каким-то деятелем в Союзе писателей, покачивая красивым чубом, сокрушенно бормотал: «Это я научил Олежку пить… он ко мне мальчишкой пришел… я ему стакан полный как засадил… так и пошло…»
***
— Яму копал?
— Копал.
— В яму упал?
— Упал.
— В яме сидишь?
— Сижу.
— Лестницу ждешь?
— Жду.
— Яма сыра?
— Сыра.
— Как голова?
— Цела.
— Значит живой?
— Живой.
— Ну, я пошел домой!