Основным тезисом политики ситуационистов было концептуальное родство и неразличие двух систем,
построенных на производстве, потреблении и тоталитарной несвободе — рыночной системы западного общества и госкапиталистической системы стран Варшавского договора. Потлач, одна из основных концепций Ситуационизма,
был программой радикального разрыва с парадигмой производства-потребления,
и перехода к обществу без экономики, где отношения основаны на страсти, игре и творчестве.
Считалось, что с повышением производительности, роль экономики в определении общественных
отношений может и должна уменьшаться, до доли пренебрежимо малой.
Иллюстрирую это аналогией.
Пусть в коммунальной квартире на 1000 семей есть
один лишь общественный туалет, который содержится уборщицей Марфой Власьевной.
Жители квартиры должны проводить 8 часов в сутки в очереди в сортир, с перерывом на обед,
а Марфа Власьевна, распределяющая унитазо-минуты,
есть непререкаемый лидер, источник и носитель власти.
Такова есть жизнь производителя, с той лишь разницей, что унитазо-минуты заменяются
на зеленые бумажки, а очередь в сортир на стояние у конвейера.
Рост производительности следует уподобить установлению дополнительных унитазов.
В описанной мною квартире, установление 20 новых унитазов приведет к социальному потрясению и катастрофе.
Уборщица Марфа Власьевна теряет непосредственный источник власти и должна прибегать к насилию,
постольку, поскольку хочет эту власть сохранить, а жители квартиры, без железной управляющей руки,
впадают в анархию, и высвободившиеся унитазо-минуты проводят в наркомании,
дремучем сатанизме, скотоложестве и совращении несовершеннолетних.
Естественно, что в пост-индустриальном обществе этого не происходит:
многократный рост производительности никак не сопровождается ослаблением экономического диктата,
уменьшением рабочего дня и высвобождением рабочих рук.
Наоборот, власти добиваются увеличения занятости и сокращения пособий по безработице
и грантов на фундаментальную науку и искусство. Ситуационисты обьясняли, почему и как это происходит.
Миша Вербицкий
Психоделическая революция и упразднение труда
из журнала «Опустошитель».