Если бы мне кто-нибудь в конце 80-тых начале 90-тых рассказал, что это я когда-нибудь услышу такие рассказы от американцев, я бы не поверила.
Тогда казалось, что это все очень даже возможно в России. Более того, именно этого все и ждали, но в Америке такое не возможно. Никак не возможно.
Интересно, а что случится еще через 10 лет?
Джек Лондон – мой прадед, но, что в данном случае гораздо более важно, он – герой рабочего класса. И он многое предвидел. Тогда я как раз смотрела на тот самый дуб, посаженный перед зданием муниципалитета, и в какой-то момент почувствовала в себе дух этого великого человека. Я представила себе, как он выступал здесь с трибуны, как говорил о социализме, как его здесь когда-то арестовали за то, что у него не было разрешения выступать. Я стояла и думала о нем, представляла, как он писал «Революцию», «Люди бездны», «Железную пяту». И я почувствовала, что в данный момент именно эти люди бросают вызов железной пяте фашизма.
Я знала, что тоже должна оказывать ей сопротивление. У меня вдруг возникло острое нежелание подчиняться, и я решила остаться, во что бы то ни стало. Я ощущала себя матерью, защищающей своего младенца. Чувствовала спокойствие и вместе с тем гнев. Я слушала, как полиция отсчитывает секунды, данные демонстрантам на то, чтобы разойтись. Затем ко мне подошел какой-то человек, и спросил, облокотившись о лавочку: «В тебе хватит мужества остаться здесь?»
«Не знаю» – ответила я. Женщина сзади сжала мне плечо. Наступило спокойствие перед бурей, которую я должна была пережить вместе со всеми. В полицию никто ничего не бросал. Затем прямо возле меня стали распылять слезоточивый газ. Меня полностью парализовало, и я сидела в самом облаке газа. Затем – вспышка, слепящий свет и оглушающий грохот шумовых гранат, которыми стреляли в толпу. Я все продолжала сидеть. Лицо и горло невыносимо жгло, все остальное тело онемело. Я упала на колени, и меня стало рвать. Какой-то паренек истошно кричал: «Они застрелили человека. Они застрелили человека». (Скотт Олсен, морской пехотинец, ветеран иракской войны был тяжело ранен полицией). Меня же спасла адвокат Энн Вейлс и какой-то паренек – они вытащили меня и сделали искусственное дыхание.
