Evgenia Kern пишет:
В Новой Зеландии сейчас начинается компания «it’s still not ok» (как бы продолжая давно существующую компанию «it’s not ok» в поддержку жертв домашнего насилия с призывом этих жертв уходить от насильников). Так вот они собирают истории женщин, которые таки ушли от мужа и которые описывают, что ситуация в общем-то даже ухудшилась, потому что у бывшего мужа появился мощный рычаг давления — суды и социальные службы, а у женщины только слабое место — дети. Т.е. муж продолжает пить кровь, только другим способом. Жертвы такого насилия пытаются привлечь внимание к проблеме, говоря, что суды не знают о насилии, не узнают его. По сути женщина выглядит невротичкой, придумывающей сказки про «вот посмотрите, приличный же человек, в галстуке, спокоен (крови-то попимши), ребенка любит», мать — ревет, трясется, работы часто нет (муж-то постарался, изолировал в свое время), денег на адвоката нет, друзей не осталось.»

Читаю Фрагменты из книги трансгендерного философа Beatriz/Paul Preciado «Секс, наркотики и биополитика в фармако-порнографическую эру» (Testo Junkie: Sex, Drugs, and Biopolitics, 2013)
и думаю о своей тотальной безграмотности!
Как меняется гармональный состав организма в период беременности? Что вообще происходит с женщиной, когда она становится матерью? Как долго это все продолжается? Пока ребенку не исполниться 5 лет, 10 лет?
Я, пожалуй, совсем не давно почувствовала, как меня «отпустило» и поняла, что я смотрела на своих детей не как здоровый нормальный человек, а через призму гармональной инъекции.
Мы все, конечно, любим постить котиков и милых младенцев, однако, власть собственных младенцев или младенцев, которых мы считаем «своими» над нашим телом тотальная.
Очевидно, что к любой зависимости, изменяющей наше восприятие реальности, стоит относиться с подозрением.

Гей парад в Берлине — гигантское коммерциализированное шоу, на котором, как на 1 майской демонстрации в СССР, обязаны отметиться пропагандистские платформы всех крупных партий и корпораций.
В связи с принятием нового закона о «семье» в США, «случайно» совпавшего с законами против репродуктивных прав, давайте договоримся, что любая активная поддержка гей-прав, ОТДЕЛЬНО от прав женщин и иммигрантов — это крайне реакционный жест.
Гей-браки еще поддержали, чтобы показать козу лилипуте. Прогрессивный Запад против консервативной Рассеи.
Однако, геи — это в основном преуспевающие мужчины, с доходом и образованием выше среднего.
Они прекрасная рекламная таргет группа.
Fuck them!

В не свободном обществе не бывает свободных людей. В рабовладельческом обществе, «свободные» люди боятся и ненавидят рабов, которые в свою очередь боятся и ненавидят господ.
Там, где есть отношения власти, бывают только люди, способные выжулить себе позицию с большими привилегиями, но не бывает равных отношений.
Женщины, очевидно, находятся в подчиненном положении по отношению к мужчинам, но это не значит, что они не могут мужчинами управлять.
Есть много прекрасных древнеримских комедий о том, как лукавые рабы управляли своими господами.
Вспомнила историю про знакомую семью: мама с папой и сын 5 лет. У родителей наступил кризис в отношениях и созрело решение развестись (у папы). Однако папа ребенка нежно любил и, планируя свою будущую послеразводную жизнь, предполагал, что ребенком будет заниматься так же активно, а его новая подруга, должна будет вписываться в строгий график бэбиситерства и вообще находить контакт с властолюбивой первой женой.
Вполне нормальная и ответственная позиция взрослого человека, осознавшего свою зависимость от отношений с ребенком. И тут неожиданно, первая жена объявляет, что она ждет второго ребенка.
Понятно, что уже практическиразведенныйбывшиймуж, превращается в счастливого отца новорожденной дочки.
Это очень банальная история про жену, решившую сохранить брак с помощью рождения второго ребенка. Говорят, что это «никогда не работает». Но мне вот кажется, что это работает почти всегда. Мы просто знаем только о неудачных случаях.
В этой семье отношения власти четко определены: жена ведь тоже не вырвалась на свободу, ее муж не то, чтобы сильно в нее влюблен, а двое детей — это большая работа для нее. Она тоже была недовольна браком ДО рождения второго ребенка и не надеялась свой брак поправить, просто хотела его сохранить.
Муж: хотя бы на следующие 5-10 лет останется мужем и будет делать то, что он него требуют.
Борьба между супругами продолжится с переменным успехом, а для людей незнакомых с ситуацией изнутри будет выглядит как счастливый брак+двое детей.
Зная этих людей, я скажу, что угнетенным в этой ситуации все-таки является жена. Она рожает, она сидит с детьми, она, в конце концов не делает карьеру.
Муж работает, живет в семье, но у него есть и общественная, довольно активная собственная жизнь.
Жена, как древнеримский раб, смогла сконструировать ситуацию, закрепившую отношения взаимозависимости между супругами.
Ее собственной зависимости прежде всего.

Патернализм (государственный, семейный, медицинский) — явление дремучее и отвратительное. Патернализм — это когда группа граждан (система, учение, конкретный человек — нужное подчеркнуть) получают право принимать решения за других. Решения, на которое другие участники процесса не давали согласия. Решения, для принятия которых, консенсус всех участников не требуется. Почему? Потому что считается, что «патриарх» по разным причинам (возраст, общественное положение и другие заслуги) лучше позаботится об интересах других, чем они сами.
Школа, больница, тюрьма — классические патерналисткие учреждения.
Альтернативная патернализму утопия — либеральная, была реализована на постсоветском пространстве:
«В одном из своих интервью Е.Гайдар образно охарактеризовал его следующими словами: «Человек, который относится к государству, как мальчик детсадовского возраста к собственному отцу: он его одновременно любит и боится, он лишен всяческих забот о собственном жизнеобеспечении, поскольку все эти заботы лежат на отце, он ему бесконечно доверяет, вся его жизнь целиком зависит от отца, поскольку только папа вправе наказать или похвалить его. Так вот, социальный инфантилизм, неспособность самому взять на себя ответственность за собственную судьбу, тотальное доверие государству и зависимость от него – это и есть сущность советского человека. Однако с началом перестройки инфант, этот советский ребенок, начал быстро «взрослеть». Через 10 лет он уже превратился в подростка, который принялся поругивать государство–отца, относиться к нему иронически, однако все еще в рамках родственных отношений типа «сын – родитель». Взросление продолжается, и недалек уже тот день, когда абсолютное большинство россиян поймут, что государство – не отец и не родственник вовсе, а наемный работник, которому мы платим налоги за то, что он управляет некоторыми нашими общими делами. И не более того.»
Все мы знаем, как это закончилось: это, когда суды принимают решения в пользу участника, заплатившего большую взятку, когда одни граждане быстро очищают карманы другим и оставляют «лохов» умирать на большой дороге.
Это ведь тоже своеобразный патернализм, но как бы безличный. Все решают деньги, а они потенциально могут перетекать из рук в руки, поэтому никогда не известно, кто станет следующим «патриархом».
Я подумала, что единственная возможность избавиться от патриархата, это четкое требование принимать решения только в консенсусе со всеми участниками.
Свободное образование, например, предполагает что и дети обладают со взрослыми одинаковыми голосами и их мнение не просто учитывается, а уравнивается со взрослым.

Вот говорят, что феминизм интересует только несчастных женщин с неудавшейся судьбой?
а как выглядит судьба счастливой женщины — не феминистки?
Я иногда думаю: «блин, вот жила себе в браке, вроде бы все было ничего. и правда ведь, муж не пил, не бил, не гулял. Характер у него был скверный. Отношения между нами сложились неприятные. Денег он не зарабатывал. От его юношеских восторогов и планов к 40 годам остались только нытье на то, что все вокруг идиоты. Но ведь у всех так. а у многих еще и хуже!»
И что я получила, после развода?
4 года неприрывных судов. 7 процессов!
Только один открыла я — об избиении нашего ребенка.
И ничего не удалось доказать, дело зависло.
Может и не нужно было разводиться? Сидела бы тихонько. Я почти в любой ситуации могу приспособиться и жить более менее счастливо.
Когда я об этом думаю, то почему-то всегда представляю, как бы себя повел себя бывший муж, если бы случилась война, голод или, прости господи, какая-нибудь ленинградская блокада.
И ясно понимаю, что в такой ситуации мой бывший муж меня бы просто съел.
Съел бы или прикрылся мной (и ребенком, конечно) от пуль или от каких-нибудь других неприятностей.
И все это объяснил бы законами или суровой военной необходимостью, или еще как-нибудь бы объяснил.
Потому что если человек родился и вырос в семье, где ТАК положено, если он живет в обществе, где ТАК поступают почти всегда, то ему нужно совершать особое усилие, нужна готовность быть ДРУГИМ.
Мой бывший муж любит рассуждать о том, какие русские расисты. Какой путин фашист, а российское общество патриархально. Он постит ссылки о правах женщин, считает себя левым и вообще, все у него внешне прилично. Даже курс феминисткой поэзии в школе проходил.
Однако, жизнь это совсем другое, чем посты в фб…

Когда я разводилась, то думала, что просто вот разлюбила человека и даже чувствовала себя виноватой, что не смогла выполнить обещания про «умереть в один день».
Но после 4 лет общения в судах, когда я смогла посмотреть на него с разных сторон, я понимаю, что, на самом деле, речь шла о личной безопасности, а не о тонких эмоциях.
И возвращаясь к счастливым женщинам.
У меня 10 лет моего ЖЖ с многими тысячами посещений — сплошная реклама счастливой семейной жизни.
Интересно, сколько еще таких же «счастливых женщин» (особенно тех, которые НЕ феминистки, которые никогда не выйдут из шкафа).