В рассылке свободных и демократических школ, на конференцию которых мы едем на следующей неделе, обсуждают статью “Democracy in Schools leads to Socialism” written by Mary Binzel Black and published by the American Opinion Foundation ( Appleton , Wisconsin ) on October 20, 2010.

Один человек удивился: «К социализму? Я надеялся на анархизм»..

Я тоже, кстати.

Ответ на вопросы:

-Откуда берутся тоталитарные режимы, злобные правительства, кровожадные бандиты и прочие неприятности?

— Почему в одних обществах людей топчут и мучают, а в других закон защищает даже бездомных собак?

для всех разный.

Некоторые считают, что все дело в дефектном национальном характере. Другие думают, что садизм — естественное свойство человеческой природы, а добрые граждане процветающих государств просто переносят насилие за пределы своих государственных границ.

Мне солидарна с автором этого высказывания:

«Our unique and individual adaptations to the combination of love and hurt that we experience in our formative years collectively create the kind of society we live in.» —Robin Grille

об этом же здесь и здесь

Беня учится в одной из самых престижных и свободных школ одного из самых демократических городов в мире. При чем, это школа не для богачей, а государственная школа для… международной творческой интеллигенции. Родители, в основном, художники, музыканты, фотографы, продюсеры…

Я уже описывала свое возмущение учителем рисования, объясняла, почему мне кажется, что это очень важно — правильно преподавать ИЗО (или не преподавать вообще).

В какой-то момент мне показалось, что мы достигли с учительницей компромисса. Однако, я ошиблась. Пожав мне руку и пообещав помощь и сотрудничество, учительница отправилась прямо к завучу жаловаться на то, что я ее оскорбила недоверием к ее профессионализму и прочее и прочее.

Затем последовали неприятные разговоры с другими учителями, сплотившими ряды в корпоративной солидарности. Они не хотели обсуждать в чем причины   нашего недовольства конкретным уроком. Дело было в другом: я перешла границы допустимого. Оказывается нельзя сомневаться в авторитете учителя.

Вот если бы я возмущалась тому, что моему сыну в «карточке отчета за полугодие» написали, что он не умеет склеивать бумажки… Это было бы приемлемо. В таком виде, как это сделала я — завела разговор о конкретных уроках и навыках, — нельзя . Это называется «обидеть хорошего человека и педагога с большим стажем».

Потом была встреча родителей, посвященная «проблеме с учителем рисования». Динамика в группе заслуживает пера профессионального антрополога. К сожалению, я не смогу ее достойно описать и проанализировать.

Один папа сразу заявил, что он учился в свободном арт-колледже в Америке, сейчас работает с разными знаменитостями, да и сам известен и не хотел бы, чтобы его дочке втыкали гвозди в голову на уроках рисования. Другой папа мягко, но твердо стал предлагать «родительских присмотр,  в виде регулярного участия родителей-художников в уроках рисования».

Однако, довольно быстро выделилась другая группа родителей. Строгая немецкая мама, опустив глаза в землю почти шепотом заклинала: «Что вы делаете? Это — государственная школа! Тут есть программа и сертифицированные преподаватели. Тут есть свои порядки. На что вы покушаетесь?»

Американский знаменитый папа сразу сник и понимающе заявил:»Да, за госсредства ты получаешь то, что тебе дают. Дареному коню в зубы не смотрят».

И тоскливо прибавил:»Я то думал, что это все можно: изменить не много программу. Сделать ее поинтереснее и посвободнее».

«Программу может менять только администрация» — отрезал другой строгий папа.

Постепенно, стало понятно, что половина родителей пришла на собрание не для того, чтобы разговаривать о проблемах ИЗО. Они пришли, чтобы проконтролировать ситуацию.

Другой папа — работающий в телевидение стал объяснять, что в школе, как в теле-компании: формально, у всех есть право голоса, но фактически все решает продюсер и когда он сказал — будет так. Так и будет.

Постепенно, и те родители которые первоначально были солидарны с моим мнением, изменили свою точку зрения.

Один за другим они начали высказываться в том духе, что

— мы еще и не такое в своей школе пережили и наши детки прекрасно перетерпят эту учительницу

— ну, если она действительно действует по программе и с одобрения администрации, то ничего не поделаешь

-рисование не самый главный предмет и черт с ним, в конце концов

— уважительное отношение к учителю, поддержание его авторитета — это основная родительская обязанность

— как мы рады, что наши дети ходят в эту прекрасную и бесплатную школу. Мы никогда никогда не скажем слова против!

В конце концов договорились даже до того, что мой урок рисования, который я провела по просьбе учителей, замещая заболевшую учительницу, нелегальная практика, так как у меня не было сертификата.

Разговор вышел для меня не утешительный. Общее невысказанное мнение обо мне и всей этой истории: я — бессмысленный и наглый возмутитель спокойствия, отрывающий занятых людей от важных дел.

Все, конечно, люди вежливые, никто не кому никаких гадостей не говорил…

В конце встречи я рассказала родителям, как Беня первый раз сообщил мне о задании на уроке рисования — перерисовать картину Ван Гога акварелью на большом листе. Он прокомментировал задание как тоскливый идиотизм.

Я сказала родителям, что посоветовала Бене попросить учителя обосновать это задание и высказать свое личное сомнение в его адекватности. Однако Беня категорически отказался: «нет ты, что?! Ни за что на свете. Она меня еще прибьет. Я лучше тихо перерисую эти ее подсолнухи, чтобы она отвязалась.»

Помню, я даже поспорила с Беней: «Сам подумай, ну в каком смысле она тебя «прибьет»? За что? За вопросы? За обсуждение?»

Я сказала родителям, что теперь понимаю: мой сын гораздо мудрее меня. Он четко представляет себе, как устроено его социальное пространство и не испытывает по этому поводу никаких иллюзий. В целом, я рада, что он не стал меня слушаться и выступать, потому что, я — взрослый уверенный в себе человек и то, мне сложно выдерживать это давление.»

И знаете что? Родители понимающе ухмыльнулись. Типа, да: вот так мы живем. Вот он реальный мир. А что вы хотели?

Я помню, что была в полном бешенстве после этой встречи. Никакой объективной необходимости в том, чтобы содержать за гос.средства такую училку и разрешать ей преподавать детям нет.  Если бы родители организовались, они могли бы все поменять. Это как раз и записано в школьных правилах. Но их самих кто-то мучил в детстве и теперь они воспроизводят, привитые им в детстве практики.

и что самое ужасное, это распространяется и на моего ребенка.
Потом меня и Ноэля вызвали «на ковер» к завучу. Она оказалась гораздо более мягким и одновременно деловым человеком. Она практически сразу все спустила на тормоза: все хорошие, все договоримся, спасибо за участие, наша профессия — разрешать конфликты.

И, действительно, все разрешилось.

Мое скандальное поведение компенсируется только академическими успехами Бени. У него бал по математике больше 80, а в классе средний 50 и по остальным предметам он весьма преуспевает. Только вот прописи писать не умел, но мы научились.

В идеале, нужно, конечно, идти учиться в свободную школу. Но, нам нужна школа с английским языком. Таких свободных школ в Берлине нет.

Может быть, мы найдем на конференции возможность организовать в одной из Берлинских свободных школ класс с англоязычными детьми, чтобы Беня мог продолжать учиться в двуязычной школе.