В Музее Естественной Истории в рамках большого проекта «Дарвин» проходит серия выставок, концертов и показов фильмов, под общим названием Living in America: Celebrating Darwin’s Voyages, посвященная пятилетнему кругосветному путешествию Дарвина на корабле Beagle. Задача проекта – «живя в Америке», познакомить зрителей с современным состоянием культуры и этнографии стран, которые Дарвин посетил во время пятилетнего плавания.
Я сходила на одну из таких программ и посмотрела документальное кино «Moana Maniapoto and Toby Mills». Автор — новозеландская певица, происходящая из племени маори, аборигенов Новой Зеландии.
Ее имя – Моана, на местном языке означает «океан» и имеет еще множество ритуальных коннотаций. Моана, в сопровождении новозеландских музыкантов, с большим успехом гастролировала по Европе. Европейская публика немедленно влюбилась в дикие пляски этих покрытых татуировками людей. В самый разгар успеха, когда уже были напечатаны плакаты, проданы билеты и выпущен CD, выяснилось, что имя «Моана» – зарегистрированная торговая марка и собственность частной немецкой компании.
Перечень изделий, на выпуск которых компания имеет эксклюзивные права, занимает несколько страниц. В их числе: туалетная бумага, компьютеры и, конечно, CD и DVD.
В результате, войдя в положение госпожи Моаны («мы девушки не местные»), компания-владелец разрешила ей до-продавать CD, которые уже лежали в магазинах.
Все остальные потребовали изъять и уничтожить. Именем «Моана» пользоваться запретили. Впрочем, посоветовали выкупить у компании свое имя обратно, зарегистрировать его в тех странах мира, в которых оно пока «не занято» (около 14 стран мира) и петь и продавать CD там.
Удивленная певица предприняла попытку разобраться в случившемся, результатом которой стало документальное кино. Моана задается вопросом: если современная система патентов и авторских прав защищает отдельно взятого человека, сумевшего вовремя заполнить бланки и заплатить пошлину, то почему она не защищает целую культуру, которая делится с миром накопленными тысячелетиями знаниями, которая представляет собой целый языковой, символический, звуковой мир, не сравнимый по сложности и разработанности с одиночкой-изобретателем или, тем более, ловкачом-предпринимателем?
Культура новозеландского племени Маори, представителем которой является Моана, в последние годы стала очень популярна среди западных предпринимателей. Корпорация Ford успешно использует традиционные тату Маори, покрывавшие тела воинов, для выпуска супер-элитных моделей своей машины, декорируя ими капоты и сидения.
Корпорация Lego называет персонажей своей игры в честь героев национального эпоса Маори, допуская унизительные и бессмысленные ошибки (злодеи становятся хорошими и наоборот).
Компьютерные компании, выпускают игры, эксплуатирующие эстетику Маори, полностью разрушая при использовании смысловые связи внутри используемого контекста. Получается, что у интеллектуальной собственности, определяемой как public domain, нет не только никаких имущественных авторских прав, но и не-имущественных, которые неотчуждаемы по закону. К не-имущественным правам относятся: право на защиту имени, репутации, целостности произведения.
Культура аборигенов Маори – одна из немногих самобытных ценностей Новой Зеландии, отличающих их от других стран. Маори – национально-культурная общность с живым языком, с существующей ритуальной практикой. Члены племени продолжают делать татуировки, танцевать, петь и играть на национальных музыкальных инструментах. Не очень понятно, почему нужно советоваться и получать разрешения у кого то сомнительного поп-певца, чтобы использовать его песню или мелодию, но разрешено безвозмездно пользоваться результатами труда многих поколений, безответственно относясь к содержимому этой культуры.
В фильме так же поднят занятный вопрос: если можно официально зарегистрировать эксклюзивное право на использование слов твоего родного языка (как это произошло с Моаной), то что может случиться, если какая-нибудь прыткая компания оформит патентное право на владение всеми слова этого языка? Интересно также, какую роль выполняют правительства, вступая в ВТО и подписывая международные обязательства, которые легитимируют не очень ясные законы в сфере авторского права.
По-настоящему непредсказуемый бардак начнется, когда все страны подпишут единые законы по авторским правам. Можно также представить, что случится, если группы, подобные племени Маори, организуются по примеру западных корпораций и начнут регистрацию собственного наследия в виде патентов и авторских прав. Тогда патентное право в его нынешнем виде, покажется нам прекрасным и незначительным, ибо коммерческие патенты — ничто в сравнении с могучей интеллектуальной собственностью традиционных культур. Если они сумеют эту собственность на себя зарегистрировать тем или иным образом, тут и случится полный и окончательный конец света.
Между тем, по-моему, всё к тому и идет. Аборигены Маори на мероприятии в Музее Естественной истории в Нью Йорке показали себя как люди, вполне вписанные в западную традицию, обладают как навыками гражданских борьбы, так и желанием «получить причитающееся».
В мире, где все слова, звуки, образы и элементы традиции каталогизированы и кому-то принадлежат, человеческое существо жить будет не способно. Это будет хуже любого феодализма-рабовладения.
По сути, мусульманский наезд на западные демократии можно рассматривать в контексте нарушения прав в обращении с неимущественными авторскими правами.
Некая группа лиц (в данном случае «Глас Мусульманского Народа» в лице мулл и ряда правительств) объявляет себя смотрителем культурных ценностей. И предъявляет другой группе — в данном случае, «Христианскому Миру» в лице его официальных представителей – претензии в неправомерном и неуважительном использовании Традиций и Наследия, которые они призваны защищать и оберегать. Де-факто христианские правительства уже признали себя ответственными за причиненный Мусульманскому Наследию вред, иначе с чего бы они все бросились извиняться перед Оскорбленной Мусульманской Общественностью?
Пока дело спасает то, что де-юре такая ситуация не закреплена, а то художников-карикатуристов могли бы посадить в тюрьму или обложить штрафами за нарушение правил в обращении с чужой интеллектуальной собственностью.
Замечательно, что РПЦ тоже вполне может объявить себя наследницей и распорядителем православного христианского наследия и уже с таких позиций атаковать того же Гельмана и других желающих строить свои высказывания с использованием «принадлежащих РПЦ» культурных ценностей.
Правда, абсолютное большинство интеллектуальных прав немедленно должно оказаться во власти евреев. Ибо именно они ввели в обиход персонажей, тексты и образы, на которых базируются все построения как христианского, так и мусульманского мира. Библия, как известно, — самая продаваемая книга в мире, но кроме побоев и насмешек ни одного цента за это еврейскому народу (TM) заплачено не было. В тоже время, Еврейский Народ (TM) по сути функционирует как огромный издательский дом, постоянно выпуская толкования, комментарии и доработки к единажды формированному Тексту.
Возвращаясь к началу истории, хочу заметить, что традиционное миропонимание новозеландских аборигенов противоречит самой сути понятий патент и авторского права. Они живут общиной, самым богатым человеком считается тот, кто больше всего способен отдать, а не тот, кто способен большим завладеть. До прихода европейцев, у них не было понятия собственности и накопительства. Европейцы говорили, что для того, чтобы колонизировать новозеландцев, их нужно научить эгоизму.
опубликовано на рассылке Маил-гетто
2003 год Нью-Йорк