Читаю интервью с Инной Ходорковской, женой сидельца.
«Е.Н.: А смогли бы вы сами бизнесом руководить?
И.Х.: Нет, руководитель из меня плохой. Так вот, ко мне всегда приходили мои подчиненные, задавали массу вопросов, как и что делать, рассказывали про сложную личную жизнь или проблемы со здоровьем, просили войти в положение. Я и входила. В результате одних я отпускала домой из жалости, других — чтобы устроить им праздник и освободить от груза работы, третьих — из-за того, что они явно не способны были выполнить свою работу как следует. И заканчивалось все тем, что я стягивала на себя работу всего отдела и все садились мне на шею…
Вот Миша — прирожденный руководитель, от Бога. Придумывает работающие механизмы, потом встраивает в них людей, ставит задачи, контролирует ход процесса. Он любит строить огромные, сложные схемы и машины для выполнения задач, к нему приходят за указаниями, а он корректирует работу уже по ходу, чтобы конечный результат был самый лучший из возможных.»
Однако, точно человек за идею сидит.
Он знает, _как все должно быть правильно устроено. Уверен, что просчитал комбинацию и выиграет. Почему он должен убегать? Он ведь не какой нибудь провинциальный мажер, нахапал бабла и отвалил, как Абрамович. И не старый интригант из советского НИИ, как Березовский. Он тот самый человек новой России.
А вот и описание Рабочего Рая «по Ходорковским»:
«Е.Н.: А что же такое, по-вашему, идеальная работа?
И.Х.: В моем представлении идеальная работа — это работа в сплоченной гармоничной команде, которая собрана для выполнения единой задачи. Задача сложная, и для ее решения требуются специалисты различных квалификаций, каждый из которых полностью несет ответственность за свой участок работы. Они не ссорятся, не пытаются свалить свою работу друг на друга просто потому, что каждый из них профессионал в своей области. Вот я хочу быть такой ячейкой в общей структуре и отвечать за свой участок.»
Я также думаю, что гордость за достигнутое и вера в свои силы совершенно искренняя:
«Е.Н.: То есть в какой-нибудь спокойной, размеренной, правильной Швейцарии вам бы жить не понравилось?
И.Х.: Зачем Швейцария? Нужна Россия, со своей непредсказуемостью, благо, ее тут всегда хватает. Это-то и интересно: разбирать, упорядочивать, делать, чтобы все хорошо работало. Здесь жизнь, здесь же все с нуля надо создавать. А там уже все создано.
Вот тут мы с Мишей совершенно единодушны — из России уехать никогда не хотели. Нам нужно строить, возрождать, решать проблемы.
Е.Н.: Да к тому же, кроме как в России, в такие короткие сроки такое состояние нигде невозможно заработать…
И.Х.: Дело совсем не в деньгах. У Миши никогда не было стремления заработать деньги, как у многих. Его привлекала именно сложность задачи — чем запутаннее и безысходнее ситуация, тем с большим азартом и интересом он берется за ее упорядочивание и отстраивание нормального процесса. А деньги при этом — побочный продукт, а не самоцель.»
Уверена, что если предпринять попытку очень логично объяснить Ходорковскому (с цифрами и фактами в руках), что советское производство работало лучше, было человеколюбивее, а что вся его сложно выстроенная система была всего лишь порочной конструкцией, перераспределившей потоки власти-денег, он ни за что не поверит.
Однажды на телевизионном банкете в Москве, мне встретился печальный Леня Голубков. Он сиротливо жался ко всем, пытаясь найти сострадательного продюсера, который даст ему хоть какую то работу. Кто же его возьмет после того, как он стал именем-нарицательным? Он вроде как и не актер, а сам себе икона.
У этого человека волей обстоятельств отобрали даже имя. Вручая визитку, он суетливо прокричал: «Ой, дайте подпишу, что я — Леня Голубков. А то, ведь завтра и не вспомните, кто я!»
«Голубков» пламенно рассказывал мне о том, что стал для России новым Павкой Корчагиным, пожертвовал своей жизнью и актерской судьбой для того, чтобы открыть россиянам новый мир.
Ох, помню рекламу МММ! Особенно плакаты с бабочками в переходах метро под Гостинкой. Ну и латиноамериканский сериал очень был хорош. Все казалось звонким и циничным, а на самом деле было оскорбительно, до пошлости, до зубовного скрежета искреннем.