Дурная привычка: делаю закладки и откладываю чтение текстов «на потом». Вот и эту горячую статью-сплетню, прочитала запоздало, когда все ее уже успели обсудить. Тем не менее:
Талантливый литератор Константин Крылов в бесконечно популярной статье (более 200 комментов) в отличном издании НаЗлобуДня рассказал витиеватую историю про два слэнговых словечка:
«талантливый» и «способный». Словечки эти важные, потому как маркируют две страты «изряднопорядочных»…
«Талантливым» был некий, названный по латинской школьной традиции, Каем,
Словцом, оказывается, маркировали людей совершенно определённого типа, а именно — происходящих из семей творческих работников. Причём, как правило еврейских, полуеврейских, или просто со «сложными букетами кровей». Во всяком случае, никогда не чисто русских,
Как правило, они имели хорошие квартиры «в Центре», особо талантливые — в переулочках Старого Арбата, этого милого интеллигентного места. Многие из этих семей имели отростки в сторону торговли, гебухи или в какие-то неожиданные места типа закрытых советских министерств. Неизменными оставалось: национальный бекграунд (еврейство или что-то его заменяющее), «старый» (по советским меркам) достаток и признанная причастность к «творчеству». Не обязательно труды на пажитях Муз. Про одного «талантливого мальчика» выяснилось, что его папа — «старый театрал», «его вся Москва знает». Что такое делал в театре этот «театрал», осталось невыясненным. На мои наивные расспросы собеседник отвечал кривой ухмылкой по типу «если надо объяснять, то не надо объяснять». «Театрал» — и всё тут. Понимай, как знаешь.
Писал сей молодой человек не просто небрежно (что простительно для пробивного парубка из провинции, строчащего в триста изданий), но ещё и лениво — так, один-два текстика в месяц, «и хорош, будя». Тем не менее, о нём всё время говорили, его текстики (не самые плохие — средненькие, «такого навалом») вызывали какое-то жужуканье. С ним возились. Причём, это была какая-то коллективная возня: его всё куда-то «звали», «приглашали», «пристраивали». Чуть ли не просили хоть что-нибудь выдоить из себя — «ну хоть капельку».
его оппонентом был: назовём его Титом.
Тит был вполне себе русским парнем, почти карикатурно славянской внешности, в молодости чуть ли не состоявшем в обществе «Память». Потом, однако, Тит одумался и пошёл делать карьеру там, где в России её обычно и делают — то есть в среду «изряднопорядочных». Туда его взяли очень не сразу, но он был практически нужен: готов был бегать и делать грязную работу.
Эта готовность к предательству, измене своим — повторяю, не единократной измене, а постоянно повторяющейся, да ещё и с вариациями, «а теперь вот так, а теперь этад, тут трипапец-пец-пец, а теперь трипапуки-пуки-пуки и назад» — и есть та способность, которая имеется в виду. С другой стороны, требуется, конечно, отсос с проглотом у «набольших» — но это, в общем, везде так, «а вот первое важнее».
При всём при именно эти «ванюшки» и делают основную работу за «талантливых», так что слово «работоспособный» тут тоже вполне уместно.
Комменты к статье очень смешные и остроумные, однако сам текст жутко грустный.
Во-первых, Крылов, конечно, прав. Именно из таких талантливых Каев состоит отечественная элита, и именно провинциальные на все согласные Титы ее обслуживают.
Только это во всех странах так и никакого отношения к еврейству не имеет.
В том же Израиле очень похожая история. У них там свой Арбат и свои театралы и принимают они в ряды элиты только Титов способных до изнеможения работать задорма. Я, например, в Израиле работала в качестве Тита под постоянные разговоры о терпении (совланут. совланут)и всегда получала меньше положенного нормальному израильтянину.
Завороженность Крылова «еврейской кровью» — безнадежно гадкая, а его генетически-мистический анализ социальной реальности на грани сноведений, бессмысленный.
Крылов ведь человека… талантливый, более того: общественная персона, а расстрачивает эмоции попусту, не понимая, что если Тит, которого он причисляет к «своим» и за судьбу которого переживает, еще в течении 90-тых начала 2000 был способен продаться нехорошему Каю, то лет через 15-20 у него такой возможности попросту не будет. Так же как не способен продаться местному Нью Йоркскому истаблишменту молодой негр, окончивший общественную школу в Бронксе. Прежде всего потому, что этот негр, с большой долей вероятности, читает и пишет с трудом. Могут, конечно, пристроить рэппером или игроком в баскетбол, но вакантных мест открывается не больше 10-20 каждое поколение.
Статью свою Крылов заканчивает словами: Здесь должно быть какая-то мораль, но я ее забыл.
Лукавит! Мораль из его сочинений следует крайне практическая, вреднейшая и, главное, совершеннно бесполезная.
Лучше бы, право дело, воевал бы за право Титов получать приличное образование в государственной школе и в институте (бесплатном). Возможно, что тогда среди Титов появятся желающие сделать что-нибудь поважнее в жизни, чем устраиваться к театралам на отсос с заглотом.