Посмотрела здоровенный альбом фотографий «Нью-Йорк 80-тых».
Неприглядное, доложу вам, зрелище.
Нынешний Нью-Йорк имеет мало отношение к тому суматошному, неопрятному и опасному месту. Впервые я побывала в Нью-Йорке в 1997 году.
Он уже был другим.
Мой дядя посетил Нью-Йорк в 1986 году. Они снимали какое-то русское документальное кино и были приглашены на пафосный прием к Эрнсту Неизвестному в midtown manhattan.
Гости, одетые в дорогущие фраки пили шампанское и важничали.
Мой дядя вышел на улицу, чтобы позвонить из углового телефона-автомата.
Сначала на него наехал, требуя денег, здоровенный негр. Дядя кое-как ему объяснил, что «сами не местные, сами не богатые» и негр его отпустил.
Завернув за угол, дядя наткнулся на группу голодного вида вьетнамцев, жаревших на вертеле крысу.
Он с теплотой вспомнил товарища Зорин, ведущего программы советского телевидения, с его рассказами про город Желтого Дьявола.
Сейчас Нью-Йорк — самый безопасный город в Америке. В дорогих районах много субсидированного жилья для бедных и не очень богатых. Это почти европейский город.
Нью-Йорк 80-тых — это Энди Уорхолл, наркотики, спид, шик и постмодернизм.
Ничего из этого списка (кроме голубых) не вызывает у меня восторга.
На одной фотографии показалась Патти Смитт — самая прекрасная, из всех мне известных, женщин.
Однако, не она, а Мадонна — настоящее лицо Нью-Йорка 80-тых.
Свита Энди Уорхола, Мадонна, а также утомительные Франческо Клементе, Давид Салле и прочие ироничные манипуляторы культурными пустотами — вот он дискурс 80-тых.
По сути, это такая же брежневская тоска и застой, сменившие наивные надежды 60 и 70-тых на революцию.