На выставке у Гельмана было много-много-много народа.
Гельману, как и любому успешному галеристу или издателю, нужно оставаться «посредине».
Поэтому он всегда атакован с двух сторон.
А это — современное искусство. Правдивое.
С ним будут воевать охотники за новыми дискурсами, потому что он естественным образом продвигает состоявшиеся.
Но на особую глубинную ненависть Гельман всегда может расчитывать со стороны «хранителей основ».
Это такие специальные персонажи от православных хоругвеносцев, до милейших российских интеллигентов,
воспитанные на «вечных ценностях» и «уважении к прекрасному».
Интеллигенты самые многочисленные и активные.
По большому счету они нежно любят живопись Налбандяна (с вариацией от «не надо уж так сразу Начальника рисовать, можно и просто пейзаж или там цветочек», до «искусство призвано поддерживать высокий моральный дух наших граждан»).
Себя они однако осознают ценителями Сезанна или знатоками искусства Возрождения.
Именно эти граждане, а не Гельман и К, контролируют учебные заведения страны от сети художественных школ, до академий и художественных училищ.
Любой российский ребенок пожелавший стать художником, попадает в эту мясорубку, в этот бесконечный коридор с часами бессмысленной муштры и изнуряющей дисциплины.
Письмо с просьбой к Путину остаться на третий срок:
Их там, между прочим, 65 000 оказалось. Целая армия.
Некоторые, правда, публично отказались от своих заочных подписей.
Но, в процентом отношении — это героические единицы.
Никита Михалков, Зураб Церетели, Таир Салахов и Альберт Чаркин попрежнему рулят российским арт-сообществом.
А это не только система эстетических взглядов или формальных приемов.
Это политические, поведенческие и этические практики, которые развиваются
и закрепляются самой системой российского культурного воспроизводства.
Арт-критик Оля Копенкина. Она рассказала о возможном левом проекте в нью-йоркской галерее.
Я сразу же предложила выставить документацию ХУЯ ДСПА, с реализованными уличными акциями.
Оля засмущалась и быстренько свернула разговор.
Все-таки любые институции, даже декларативно левые, хотят иметь дело
с профессионалами презентаций.
Им нужны люди и проекты подготовленные для того, чтобы быть выставленными,
а не для того, чтобы что-то изменить.
Так что там про Марата Гельмана говорили?
Что он торговец?
Ну, так он этого, кажется, и не скрывает.