Спросила у Бени: «Представь, что к тебе пришел волшебник и предложил построить
любую школу, которую ты только захочешь и учить тебя в ней любым предметам,
которым ты только пожелаешь, чтобы ты выбрал?»
У Бени засверкали от жадности глаза и он начал загибать пальчики:
«- Хочу, чтобы нас учили фокусам. Чтобы дети могли показывать всякие магические
фокусы. Только настоящие!
— Хочу, чтобы там был Самый Главный Врач, который не то что доктор, а ученый и
чтобы он научил нас как лечить все болезни, чтобы никто никогда не умирал, а
все бы жили всегда вечно.
— Хочу учится дзюдо, фехтованию.
— Можно еще в шахматы поиграть.»
Тут Беня замечтался и перестал думать о Волшебном Школостроителе.
Если бы ко мне пришел такой волшебник, я бы ему заказала следующее:
1) Мне важно, чтобы в школе было бесконечное количество ресурсов: учителей, классов,
экскурсий, путешествий, всего, что только ребенок может пожелать.
2) Одновременно мне важно, чтобы в школах учились вперемежку все дети: черные и белые,
богатые и бедные, постоянные жители и иммигранты.
Потому что, школа прежде всего, это социальный институт.
Родителям только кажется, что их детей там пристегивают к специальному устройству,
которое заливает в них необходимую им в жизни информацию.
Во-первых, такого устройства не существует в природе.
Ничего не возможно в человека «залить». Человеческий мозг так устроен,
что способен запоминать только важное и нужное ему, а не то, что дяденька велит.
Как бы его не били, не пугали.
Поэтому в черных бедных школах, дети учатся не читать, а наркоту толкать.
Хотя сидят там по 8 часов ежедневно и им долдонят одно и тоже.
А в белых и богатых учат не прекрасным искусствам, а как ощущать себя
гражданином первого сорта и как управлять гражданами второго.
Во-вторых, никто не знает какая информация будет необходима в жизни.
Жизнь меняется чертовски быстро и даже научные сведения, которым обучают
детей в школе преподаватели окончившие институты 15-20 лет назад давно устарели,
не говоря уже о возможности предсказать, что понадобиться человеку в середине 20 века.
Если общество будет готово следовать замечательному советскому лозунгу: «Все лучшее — детям!»
то и дети вырастут социально адаптированными и счастливыми.
Мне не важно, сколько параграфов из устаревшего учебника химии или
математики заучит мой ребенок.
Мне важно, каким он вырастит взрослым, как он будет относится к людям вокруг него, будет
ли он способен делать самостоятельные выбор, сопротивляться давлению большинства.
Я знаю своих детей как отдельных уникальных личностей и мне бы хотелось, чтобы школа не
унифицировала их, а помогла бы им развить то личное отдельное, что у них есть.
По опыту я знаю, что ребенок без труда «учит» иностранные языки, просто оказываясь
в языковой
среде. Для этого не нужно особенно «учиться», все получается само-собой.
Я знаю, что Дана «выучилась» прилично играть в шахматы и в го, хотя никаких
тренировок, домашних заданий и натаскиваний не было и в помине.
Это было ее внеклассное увлечение.
Я не думаю, что для моего ребенка существует прекрасная идеальная школа или что
она будет построена.
К сожалению, волшебника не существует.
Школа — институт, поэтому он не может быть идеальным.
Идеальными, однако, могут быть учителя.
И Дане, и Бене попадались удивительные люди.
У Даны в классической гимназии преподавал литературу Борис Арсеньевич Рогинский.
Данина няня — детский психолог Ольга Осипова, оказалась уникальным человеком.
Много много замечательных людей. Нужно будет про них как-нибудь написать.
Так что я думаю, что буду для Бени искать правильных учителей и пробовать возить его «пожить»
в разные страны, чтобы он выучил 3-4 языка годам к 18-ти.
Дана уже выросла.
Теперь я сама с ней по каждому поводу советуюсь (и всегда поступаю как она велит, потому
что она гораздо осмотрительнее и мудрее, чем я).