Случайно найденная фотография в интернете.
Советский человек реализовал мелкобуржуазный лозунг «Моя хата с краю» так страстно и массового, что КРАЮ не осталось…
Воспоминания о постсоветских дачных поселках.
Мои родители завели себе дачу уже после моего отъезда за границу, поэтому в детстве вспалывание грядок меня обошло стороной.
Папа мой не был человеком семейным и выходные проводил отдельно.Типа, работал.
Бабушка и дедушка жили в небольшом городке, на берегу Финского залива, Зеленогорске, где я и проводила каникулы.
За все время прибывание в России я посетила дачные поселки раза 3, не больше.
Однажды я побывала на даче в поселке Пупышевого, которая принадлежала родителям моего бывшего мужа и где изредка отдыхала наша дочка Дана.
Пупышего представляло из себя сплошную бесконечную равнину, застроенную удивительными строениями.
Ничего изумительнее, чем народная дачная архитектура, я в жизни своей не видела.
Домики украшали и достраивали без всякого плана и органичений. Среди типовых строений, встречались изумительные персонализированные версии на тему «Наша русская традиция», с резьбой и элеметами этнографического оформления, были избушки «Тащу, что плохо лежит» и другие результаты буйного семейного вдохновения.
Все это напоминало компьютерный мир second life, где можно строить виртуальные домики — прибежище одинокого городского человека.
Если бы кто-то сделал выставку фотографий «Постсоветская дача» — успех был бы гарантирован.
Вот уж точно — нарочно не придумаешь.
А может и была такая выставка, но я пропустила?
Приехав на отдых в Пупышево, я переоделась в купальник и решила прогуляться с 6летней Даной «за околицу».
Разглядывая диковинные строения и наблюдая за озабоченным трудолюбием дачников, я неожиданно обнаружила, что абсолютно не представляю как вернуться домой.
Вокруг, сколько хватало глаз, растилалась бесконечное море индивидуальных дачных построек: километры и километры.
Каждый сантиметр почвы, кроме узких тропинок между участками принадлежат какой-то незнакомой семье, занятой своими частными делами.
Кто же мне поможет?
Я сообразила, что если идти в правильном направлении, то можно выйти к какой-нибудь станции или автобусной остановке и добраться до городской квартиры. Но у меня не было ни копейки денег. Кроме того, я была почти голая. Постепенно начало темнеть и холодать.
Дачники отползли от грядок, и принялись чаевничать на верандах и под яблонями.
Мы с Даной все шли. Адреса дачи своих родственников (если он там был ? как бы могла называться такая дачная улица?
135 линия и 492-ой поворот? ) я не знала. Поселок был настолько велик, что найти людей, которые с ними лично знакомы.
и смогли бы показать дорогу, казалось невероятным. Я стала судорожно прикидывать, как бы познакомиться с аборигенами и пристроиться с ребенком на ночлег, а уже утром искать телефон и звонить куда-нибудь, просить помощи.
Тут Дана процедила что-то оскорбительное проходящему мимо мальчишке.
«Ты его знаешь?» — я вцепилась в них обоих мертвой хваткой . «Ну да, «- неохотно согласилась Дана.
Мальчик, которого я ни на минуту не отпускала, каким-то чудом вывел нас обратно к нашей даче. В следующий раз я решилась выйти из дома только когда возвращалась домой.
Это и есть построссийские suburbs. Как и американские, они вызывают у меня устойчивое ощущение опасности.
Пространство отчуждение, созданное трудом миллионов образованных советских граждан, которым нет дела друг до друга. Европейские города обычно имею центр, в котором расположены общественные институты: церковь, площадь, городской совет, какая-нибудь башня с часами. В центре Нью-Йорка расположился гигантский центральный парк. Иначе говоря, людям своейственно обустраивать свои частные семейные наделы (квартиры в домах или домики с участнами) вокруг Общественного Пространства, где они могли бы проводить время совместно. Российские дачи — это одна большая Окраина, где должна была бы спрятаться та сама одинокая хата с краю, где живет тот, который ничего не знает.
Есть еще правда, gated communities для богатых: на Краю стоит поставой и шлагбаум.
Но сумеют ли они закрыться от Толпы даже очень высоким забором?
