«Частная жизнь» или «Поиграем!»
Описание выставочного пространства:
Посреди темного помещения установлен стол, на котором расставлены картонные сцены. На столе лежат как готовые куклы, так и заготовки — белые болванки, на которых можно оставить отпечатки и дорисовать рожицы («ножки, ручки, огуречик»).
Около каждой сцены («рабочего места») лежат ножницы, подушечки с тушью для отпечатков, белая бумага, из которой можно вырезать кукол и черные тонкие фломастеры для их прорисовки.
Над столом висят лампы по количеству сцен. Направленный свет ламп, освящает только сцену и небольшое пространство вокруг нее, очерчивая частное пространство игры возможного участника.
По стенам видеопроекция (от 4 до 20 видеороликов, продолжительностью 3-10 минут, идут одновременно). Сняты люди, играющие в кукольный театр. Это дети, художники, родственники автора проекта. Слова неразборчивы, звучат одновременно и на разных языках, создавая в помещении комунальный хаотичный шум.
Попадая в зал, зрители оказываются в темном пространстве, из которого они могут наблюдать как играют другие зрители, столпившиеся за столом или за видео-сюжетами игры, которые проецируются на стены.
Зрители могут выбрать активную роль и начать играть самостоятельно, делать кукол.
Они могут забрать, созданных кукол с собой или оставить на столе, сопроводив записками, адресованными будущим игрокам).
Концепция.
Название выставки отсылает к спектаклю некоего среднестатистического театра.
Метафора театральной жизни, образ «жизни как театра» и «театра как жизни»,
прием «театра в театре» — традиционные для искусства 20 века
образы.
Выставка «Частная жизнь» или «Поиграем!» — это попытка размышления о взаимоотношениях автора, зрителей и произведения искусства.
Выставка не представляет на суд зрителя никаких артефактов, кроме пространства для творчества самих зрителей.
Однако, это пространство не так уж оптимистично и услужливо. Да и есть ли оно?
Выставка исследует положение человека в публичном пространстве, точнее в его отсутствии.
Организованное выставочное пространство не оставляет выбора посетителям. Они либо вынуждены перемещаться в темноте, наблюдая из своего защищенного частного (темного) местечка, как проживают творческую жизнь другие посетители, либо выталкиваются темнотой в такое же замкнутое пространство персонального шоу.
Оба этих состояния, по мнению автора, должны переживаться как дискомфортные, рождать клаустрофобию.
Созидательная роль автора, предлагающего публичную площадку, объединяющую зрителей, полностью разрушена.
Зритель, поставленный перед необходимостью выбора между состоянием участника и наблюдателя, по-прежнему обнаруживает себя в замкнутом пространстве частного.