С детства меня учили, что интересная жизнь у людей, которые работают, а неинтересная у тех, кто сидит дома.
Интересную жизнь в основном вели мужчины. Они были независимыми, занимались каким-то важными делами, получали Большую Зарплату, рассуждали о политике и командовали домашними, на долю которых доставалась жизнь неинтересная.
У домашних не было никакой власти. Они не видели большого мира, не участвовали в его делах.
Они сидели дома и ждали пока придет Интересный Человек с Большой Зарплатой.
Как только мне исполнилось 15 лет моя бабушка начала подыскивать для меня женихов.
Загодя, чтоб не упустить время.
Приезжаю к ней на каникулы, а меня уже ждут «случайные гости»: очередная бабушкина подруга с аккуратно причесанным сыном, с которым «нам обязательно нужно познакомиться, потому что
он — мальчик их хорошей семьи, а я не должна забывать, что для женщины главное — правильно выйти замуж.
Я была младшей любимой внучкой у моего дедушки — Большого Человека.
Внуков не было, в семье родились одни девочки и
поэтому меня, растили немного как мальчика. Дедушка смеялся: «Ну, поскольку бабушка тебя старой девой ни за что не оставит, можешь о замужестве не думать и продолжать учиться.»
В результате, я твердо решила, что домохозяйки — это такой сорт современных рабов: зависимые от мужей, заранее отказавшиеся от права голоса, от интереса к жизни. Настоящая же жизнь располагается где-то там, в большом мире Работы, где мужчины занимаются Производством.
Давид Грабэр в статье «Turning Modes of Production Inside Out: Or, Why Capitalism is a Transformation of Slavery» пишет, что за всю историю человеческой цивилизации только капитализм так маниакально концентрируется на производстве вещей и измеряет успешность общественной деятельности ростом экономики.
От себя добавлю, не только: социализм советского образца полагал, что «достижения народного хозяйства» должны стать эпицентром личной жизни каждого гражданина. Помню бравурные новости про неуклонно растущие надои и молока и выплавку чугуна.
Давид Грабэр пишет: «в большинстве человеческих сообществ основной ценностью считалось «производство людей и человеческих отношений», при чем определенного рода людей и отношений».
В Афинах, в Древней Греции, их называли гражданами, а отношения — политическими.
Платон их называл философами.
Материальное производство, в том числе искусства и науки, были строго подчиненны гражданской активности.
Люди труда и вообще труд, особенно труд оплачиваемый не добровольный, считались уделом рабов. Свободный человек занимался политикой, участвовал в жизни полиса.
Кто же в нашем обществе имеет самое непосредственное отношение к созданию социальной ткани, к воспитанию человека гражданского общества?
Этим занимается самые угнетаемый класс — женщины.
Бабушки сидят с внуками, мамы с детьми. В основном женщины работают учителями и врачами.
В детстве я не понимала того, что они то и отвечают за самое важное, что происходит в обществе.
Я видела только их безвластие.