Вместе с Олегом Мавроматти поговорили с многолетним активистом рома в Болгарии — Василем Чапразовым.
Когда-то я очень хотела снимать документальные фильмы. Вот какой бы документальный фильм я бы очень очень хотела снять, так это про цыган.
Очевидно, что рома — часть нашей русской культуры. Каждый ребенок читал, смотрел, слушал о них с самого детства.
К тому же, рома — это современные европейские евреи. В случае прихода к власти настоящих наци, резать и жечь будут именно их. Они не только относятся к другому социальному и экономическому классу, не только отличаются по внешнему виду от остальных, сам их образ жизни, их ценности противоречит неолиберальной идеологии.
Васил: Положение болгарских рома по-настоящему бедственное. Нас миллион человек. 64% болгарских рома живёт за порогом бедности, примерно на 3 лева в день (1.5 евро).
По данным национального статистического института (исследования 2001 год), только 5% из них доживает до пенсионного возраста.
Это самая бедная и необразованная часть болгарского населения. Большинство живут в гетто.
Однако это не только ромская проблема, это проблема всего болгарского общества. Вы же видите, что Болгария нищая страна, в которой правят бандиты и бюрократы, но никто что-то на улицу не выходит с протестами.
Наш президент ходит на похороны знаменитых бандитов. Наша интеллектуальная элита публично благодарит известных криминальных авторитетов за то, что они какие-то небольшие деньги дали, скажем, на театральную постановку.
Общество растоптано. Люди потеряли чувство внутреннего достоинства, а когда у человека нет внутреннего достоинства, из него можно что хочешь слепить: хочешь демократа, хочешь фашиста, хочешь неонациста. Такой человек без лица. Ватный.
В Болгарии недавно отловили преступника, который украл 15 миллионов евро. Ему дали условно 5 лет. Он в тюрьму не сел.
А вот если кто-то украдет какой-нибудь старый стул или 5 кило черешни, то сразу же сядет в тюрьму на полгода. Половина заключённых болгарских тюрем – рома.
Но они миллионы-то не воруют. Чтобы воровать миллионы, нужно иметь доступ в правительство. У рома его нет.
Вот я когда-то поехал в Москву на концерт «Театра Ромэн». Там долгий был концерт.
Меня как заграничного рома посадили в первый ряд. Я всё слушал, слушал и не мог понять, что за фигня такая?
Как будто не рома играют, а гаджо. Появился похожий на клерка конферансье.
Читает по бумажке названия номеров, танец такой-то, песня такая-то, тот-то написал, тот-то станцует. Я уж чуть было не заснул.
И тут под конец, под самый конец, выбегает на сцену Николай Сличенко и его группа. Бардак, хаос начинается. Не понятно, кто, чего, куда.
Да и сам этот Сличенко маленький такой, метра полтора ростом, не больше.
Но, мама дорогая, вот оно началось – наше родное, ромское.
Из всего этого беспорядка на самом деле появилась такая очень сложная тонкая связанность, когда певец в одном конце сцены координировался с танцором в другом, и это такая мощь и жизнь, настоящая человеческая жизнь и страсть из всего этого родилась.
И весь зал встал и хлопал им стоя. Зрители-то были не рома. Но они тоже самое почувствовали, что и мы.
Потому что мы все люди. Нас могут учить, что для нас важны бюрократия и деньги, жадность и мёртвая упорядоченность, но это не так.
Так нельзя жить. Мы все это чувствуем, и рано или поздно снова вернёмся к нашей человеческой сущности.
