Мимино

Вчера в России объявили мобилизацию, а мы с друзьями провели вечер за просмотром самого лучшего советского фильма — «Мимино».

Разговаривавшим по-грузински актерам, на русском вторил закадровый мужской голос, в духе переводов в позднесоветских видео салонах, а все вместе сопровождалось английскими субтитрами. Мимино – это фильм о неизбежном торжестве справедливости в несправедливом мире, просто потому что справедливость – это прекрасная веселая птичка-невеличка, а несправедливость – это пошлая бессмысленная спекулянтка.

Этот фильм, по сути, мюзикл. В нем постоянно сталкиваются две музыкальные и визуальные темы: помпезный официоз столицы с ее оперой, архитектурой сталинского ампира и вульгарными квартирами московских куркулей и народная карнавальная культура, музыка советских аутсайдеров – жителей национальных окраин, которые постоянно напевают, танцуют, любуются бесконечной красоты природой, расшаривают бесконечное количество мемов социальной сатиры, которые потом будет десятилетиями повторять вся страна.

Советская реальность, разделенная на социальные классы, которые на первый взгляд не пересекаются, с их блатом, черным входом, кумовством, с их блестящей столичной жизнью, оснащенной поддельными люстрами из венецианского стекла и зубастыми оперными певцами, помпезными приемными начальников, охраняемых строгими секретаршами, показана насквозь прошитой подлинным человеческим родством.

При этом Мимино – это не фальшивая советская агитка на тему: “жить стало лучше, жить стало веселей,” — этот настоящий шедевр, создавший музыкальные и визуальные темы, связывающие воедино распадающуюся ткань советского общества: девушка в небольшой грузинской деревне неожиданно играет на пианино, а к Самому Главному Московскому Начальнику главный герой фильма получает доступ благодаря знакомству с мужичком, наряженным бомжом.

Иногда корупция, взятки и обмены любезностями показаны как род социального клея в гигантской и безличной машине государственного распределения, а иногда в стиле сатирического советского журнала «Фитиль», громившего антисоветские недостатки и их организаторов: жуликов и воров.

Интересно, что Навальный продолжает именно эту традицию критики власти. Он называл Путинскую группировку именно жуликами и ворами, в отличие от западных сми, которые описывали Путина не иначе как вампира.

Главные герои фильмы, почти как герои советского анекдота — армянский шофер и грузинский летчик, волею судьбы попавшие из своего захолустья в столицу, в поисках любви, дружбы и смысла – это аутсайдеры и неудачники. Помня о советском бытовом расизме, главные герои “хачи”, как их тогда называли, — это очень сильным и смелых ход. У них нет доступа к столичному шику, однако именно на них, держится все лучшее, что было в советской системе.

В какой-то момент фильм выплескивается на территорию “враждебного Запада,” который при ближайшем рассмотрении мало чем отличается от Москвы. Жители бродят по магазинам в поисках лучшей жизни, а Мимино, как и положено персонажу анекдота и настоящему советскому человеку, не интересуется дефицитными люстрами, зато отправляется на поиски зеленого надувного крокодильчика. Он хочет подарить его своему армянскому другу – Рубику, который искал зеленого надувного крокодила для сына по всей стране. Однако, советская промышленность выпускала только розовых, следуя необъясним представлениям о желаниях и нуждах советских граждан. Бедняга Рубик, закупившись розовым крокодилом, сидя в московской гостинице, горячо обсуждал с Мимино возможность перекрасить надувного розового крокодила в зеленый.

Благодаря ошибке берлинского телефонного оператора, перепутавшего Тель-Авив с грузинским Телави, Мимино звонит в Израиль, где трубку снимает другой, но такой же как и Мимино, потерянный грузин, со слезами умоляющий его спеть с ним грузинскую песню.

И они поют, как и положено в этом фильме – все настоящее: дружба, родство, сопереживание связано с народной культурой, а все излишнее и пустое с культурой высокой и официальной.

Советского в этом фильме прежде всего вера в том, что человек человеку брат, а не волк. Что национальные, государственные и сословные связи стоят на пути подлинно человеческого и живого и должны исчезнуть, как плохая музыка, как просто пошлость.

На правах веселого и счастливого божества их демонстрирует зрителям Мимино, летящий в облаках на своем маленьком вертолете, который перевозит кур и коз между горными селеньями.

По отношению к музыке и природе выстраиваются отношения со всеми персонажами фильма: если они ее чувствуют, то они живые и настоящие, а если нет, то мертвые и бессмысленные.

Главные герои: грузинский летчик Мимино и армянский шофер — Рубик Хачикян знакомятся, когда грузин заселяется в гостиницу в комнату к армянину. Про грузина и армянина — цитата из советского анекдота. Зрители сразу понимают, что сейчас будет смешно. Очень странно сегодня смотреть, как незнакомых людей селили вместе в статусных гостиницах Москвы с видом на Кремль в конце 70тых. По западным меркам вся наша советская классового-кастовая система была понарошку.

Мимино заселился по протеже оперного певца Синицина, проживающего в Москве с хваткой женой, притворившись по ее совету эндокринологом. При этом у честного наивного Мимино не вызывает никаких проблем незаконно позаимствовать социальный статус на время, с практической целью — поселиться в гостинице. Потому что, статус никогда до конца не воспринимался как справедливые и социально значимые ценности. В другой момент в фильме, когда он мог бы притвориться сыном боевого товарища начальника и извлечь выгоду, Мимино сразу же отказывается. Дружба, честь – это не обсуждаемые ценности.

Первое появление на экране товарища Рубика Хачикяна сопровождается великолепной арией, которую тот исполняет, плескаясь в душе. Высокая нота, однако, тут же превращается в комическую – певец появляетсяих душа голышем. Рубик оказался в шикарной гостинице случайно, вместо известного ученого, за которого его приняли, как однофамильца и как настоящего армянина. Когда в гостинице объявляется настоящий ученый, армянина шофера с позором выгоняют. «Настоящего ученого» играет Куравлев — специализирующийся в советских фильмах на ролях жуликов и воров, и как раз он то и есть «поддельный» армянин, а какой он ученый мы никогда не узнаем.

 Народная музыка, разлитая повсюду, резко отличается от дефицитной оперы и науки, которую обслуживают специальные люди, с допуском в кабинеты и рестораны.

С трудом достав билеты, Мимино и Рубик отправляются в Большой Театр, где зубастый оперный певец в исполнении Басова бессмысленно и гроздно орет во все горло со сцены.

Оперные впечатления недоумевающих героев (“Что это было? Ничего не понял?), идущих по вечерней москве и напевающий свои великолепные песни – бесплатные и всеми любимые, разошлись в СССР на цитаты.

Жанры опять поменялись: герои поют, любят и дружат по-настоящему, а дефицитный музыкальный номер в Большом Театре оказывается таким же пошлым и бессмысленным, как манекен, который напоминают московскую стюардессу — образ столичного успеха и предмет обожания для Мимино.

Фильм, как и положено музыкальной комедии положений, заканчивается двойным хеппи-эндом: сначала благодаря советской дружбе и чуду, Мимино,как и мечтал, становится летчиком заграничных авиарейсов, но потом, соскучившись по горам, он возвращается в родной Телави.
Потому что там покой и воля.

Советские люди одновременно проводили жизнь в очередях за поддельными люстрами и преданно любили Мимино и его песенку про Птичку-невеличку. Большинство относилось к государству так же как наши герои к опере (“мы не поняли, что это было?”), но не смогли защитить то лучшее что у них было от жуликов и воров, когда разваливался СССР. 

Вот мы и прощались с СССР.

Кажется, что остались только слезы.