Marat Guelman считает, что искусство Павленского оптимистичное, прославляющее силу маленького человека, который несмотря ни на что готов поджечь дверь ада и сесть за это в тюрьму.
Маленький, но смелый человек готов сделать с собой такое, что ментам и самим бы в голову не пришло и в этом его сила.
Синии Носы на мой вкус, были чище, смешнее и театральнее.
Кажется, что вот сейчас все засмеются, поймут в чем дело и
весь мрак рассосется сам собой.
По сравнению с Павленским, Синии Носы — это почти пафос просвещения.
Павленский же активно и сознательно мрак сгущает.
Фиксирует ситуацию.
Начинаешь отчетливо понимать, что это никогда не кончится, что это только начало. Дальше будет больше.
Смеяться больше нельзя, а нужно только мучаться, ползать на коленях, прошивать себе рот и калечить гениталии.
Соратникам Павленского может быть только такой же отчаявшийся маленький герой, который с радостью готов пострадать.
И отдельно: и Синии Носы и, тем более, Павленский, это строго мужское искусство.
Потому что с двумя дочками Павленского будет сидеть его жена (соратница).
Потому что женщины в целом устроены иначе: они думают не о том, как поставить себе нерукотворный памятник или придумать бессмертную шутку/ создать образ невероятной силы, взлеть в рейтинге или получить первое место.
Женщины думают о том, как сплести занового или удержать порванную социальную ткань.
Женщины думают о том, чем накормить, как полюбить, чем укрыть, где учить.
Нас всех приучили, что это неважные, приземленные мысли. Что нужно создавать абстракции, сильные образы и высокопарные жесты.
«Предельное усилие, удача и аплодисменты публики. Наши последние ценности. Других у человечества не осталось.»
Если на секунду предположить, что феминсткое искусство победит, то тогда и появится настоящая надежда.