Автор:Ника Дубровская
Американские родители не унывают от того, что их ребёнок по какой-то причине не вписывается в общую среднюю школу. В Нью-Йорке, например, они организовали целое комьюнити Homeschooling (домашнее образование) — 3000 постоянно действующих участников. С Нью-Йорка по нитке натянули мосты, нашли интересные для детей занятия, объединили частных преподавателей, сами возят детей заниматься и делают уроки с ними тоже самостоятельно.
Кстати, этот вид общего образования считается наиболее доступным для небогатых семей американцев, где один родитель работает, другой — занимается с детьми, а ребёнок не может или не хочет ходить в общую среднюю школу.
Даша Зиборова — художник и мама 10-летнего Филиппа, который начал свой третий год домашнего обучения. Я расспросила Дашу о нью-йоркском сообществе домашнего образования, о том, чему учатся дети, нравится ли это ее ребенку, о проблемах и достоинствах такого образования по сравнению с обычной школой.
На занятиях дети работают в компьютерной программе Scratch, ведёт их Лев Лион— Даша, расскажи, пожалуйста, как все это все началось? Как ты узнала о домашнем образовании и почему вы на это решились?
— В первый класс Филипп пошел в бесплатную городскую, но хорошую школу в Манхэттене. Однако ему там очень не нравилось, и мы решили попробовать домашнее образование. В кругу анскульного сообщества наша семья считается консервативной. Анскулеры полагают, что главное — прислушиваться к ребенку, следовать за его интересами. Я, со своей советской закваской, думаю, что нужно учиться по плану. Поэтому, мы с Филиппом хотя бы 3 раза в неделю занимаемся письмом, математикой и другими основными предметами.
Поначалу мы вообще были классическими хоум-скулерами. Я накупила учебников и занималась с сыном каждый день. Тогда мы жили не в городе, а в деревне, в верхнем Нью-Йорке. Позже, когда мы вернулись в город, нас поразило разнообразие занятий, которые мы можем посещать. Времени на рутинную домашнюю школу стало гораздо меньше.
— Как ты сама оцениваешь успехи Филиппа? Отстает ли он от уровня обычного школьника его возраста?
— Нам сложно оценить абстрактное соответствие уровню, потому что наши занятия проходят совсем иначе, чем в обычной школе. Если представить себе все знания как мешок с яблоками, то у «нормальных» школьников, возможно, окажется больше яблок. Зато у Филиппа гораздо более широкие знания: по истории, географии и даже по философии. Он не ограничен набором предметов, которые проходят в школе.
Домашнее образование буквально означает «школа дома». В Германии, например, такое образование запрещено и карается довольно жестко: от штрафов, до тюремного заключения. В Америке домашнее образование — разрешено. Его практикуют в основном религиозные семьи, которые не хотят, чтобы их ребенок изучал в школе, скажем, дарвиновскую теорию эволюции. Для детей обучающихся по этой системе, существуют учебники, планы занятий и даже оценки. Обычно родители занимаются сами, но часто нанимают специальных преподавателей. Аттестацию тоже проводят самостоятельно: родители или те же нанятые ими учителя. Такую аттестацию принимает большинство американских университетов. Существует мнение, что хорошие университеты любят «домашних детей»: как детей, получивших домашнее школьное образование, так и анскулеров.
— Ты следуешь за интересами самого Филиппа больше, чем навязываешь ему знания, которые нужно получить «в любом случае»?
— Все дети разные, и у моего ребенка есть свои особенности. Скажем, он почему-то не любит художественные фильмы, зато с большим интересом относится к документальному кино. Сначала Филипп смотрел фильмы о фантастических существах, потом целые серии о погоде, о геологии и так далее. Точно так же он предпочитает беллетристике документальную или научно-познавательную прозу. В первый год домашнего обучения Филипп научился читать и писать и по-русски, и по-английски . Однако сейчас он стал забывать русский. Да и писать он не любит. Думаю, что по этому предмету Филипп отстает.
— Расскажи, пожалуйста, о сообществе домашнего образования. Как вы общаетесь? Как часто Филипп встречается с другим детьми?
— Оно объединяет все районы Нью-Йорка. У нас примерно 3000 членов. Мы платим по 36 долларов в год на общие расходы. Подписавшись на почтовый лист, каждый может общаться с людьми, которые живут рядом, у кого похожие интересы и дети примерно того же возраста. Раз в месяц выпускается новостное письмо. Иногда в почтовую рассылку пишут и дети. Несколько раз в год проходят наши ярмарки: литературные, театральные, научные. Там люди могут прийти пообщаться друг с другом, поучаствовать в разных мероприятиях. В сентябре мы проводим пикник «Не пойдем в школу!». Большинство родителей предпочитают не домашнее образование, а child-driven education. Это когда ребенок сам выбирает, что он хочет делать, а родители подыскивают детям занятия, согласно их интересам. Основные интересы Филиппа — робототехника, наука. Круг его друзей тоже формируется вокруг этих занятий.
— Как домашнее образование отражается на жизни родителей?
— В Нью-Йорке можно записаться на десятки разнообразных занятий. Я сама немного в ужасе: большинство уроков проходят в противоположных частях города, и нужно туда ребенка сначала отвезти, а потом забрать. Для родителей это большая работа.
— С какого возраста дети могут ездить на занятия сами? — С 5 или 6 класса, то есть примерно лет с 11–12 лет дети уже сами ездят.
— Наверное, далеко не все родители могут позволит себе целыми днями развозить ребенка с занятие на занятие. Если оба работают, то нужно оплачивать няню, а это дорого.
— Согласна, но и хорошие школы в Нью-Йорке очень дорогие. Скажем, недавно в Манхэттене открылась новая школа для одаренных детей со специальными потребностями. Она стоит 56 000 долларов в год. Ради интереса я сходила на открытие, там было яблоку негде упасть.
Обычно в семьях, где дети учатся дома, один родитель работает, а другой сидит с детьми, поэтому большинство семей в нашем сообществе не очень богатые. Но есть дети, которых совсем некому развозить. Таким уже помогает само сообщество: кто-то их постоянно «перехватывает», отвозит, передает. Старшие дети иногда помогают. Есть и совсем небогатые семьи: ребенок и работающая мать-одиночка. Но все как-то справляются.
Есть семья из Гарлема, очень небогатая, — мама работает акушеркой, помогает принимать естественные роды. Бабушка работала учительницей и уговорила дочку забрать внука из школы, где у него были проблемы. Она же стала развозить его по занятиям. Старший сын уже может ездить самостоятельно. Он занимается балетом. У них дома даже нет компьютера. Так что если детям для учебы нужен интернет, то они ходят в библиотеку и пользуются общественным.
— Совсем без денег, наверное, сложно домашним обучением заниматься? Уроки ведь тоже не бесплатные.
— Поскольку, как я сказала, большинство членов сообщества не очень богатые, а само сообщество домашнего образования некоммерческое, то и цены на занятия на порядок ниже средних в Нью-Йорке. Например, для многих школ дополнительные занятия после уроков — это возможность дополнительно подзаработать. Они заключают контракты с преподавателями и «перепродают» их родителям по завышенной цене. В нашем случае никому переплачивать не нужно. Мы платим прямо учителю. Иногда дети сами учат друг друга.
— Спортом тоже занимаетесь?
— Филипп занимается 2 раза в неделю плаваньем и 1 раз в неделю гимнастикой. Есть еще волейбол, футбол и фехтование, но у нас нет на это время. На лошадях он катается в деревне.
— Откуда берутся люди, которые решают не отдавать ребенка в школу, идут против общепринятых норм?
— Есть две категории родителей: те, которые всегда считали, что они хотят для своих детей только домашнее образование. Такие родители обычно теоретически подкованны. Они ездят с детьми на конференции, читают книжки о свободном и домашнем образовании. Для этих родителей не очень важно, успешен ли их ребенок и какие он показывает результаты. Их выбор скорее моральный, чем практический. Вторая категория — это такие родители, как мы. Их ребенок сначала идет в обычную школу, но им там не нравится. Тогда они забирают ребенка и начинают исследовать другие формы обучения.
Анскулеры — это дети, которые учатся по своему собственному плану. Им преподают родители или же приглашённые учителя, однако что, когда и где изучать, определяет в большинстве случаев сам ребенок. Преподаватели только следуют за его интересами, помогают ему развивать таланты. В Америке родители не получают на детей пособия, поэтому у них есть выбор: либо идти в бесплатную и, за редким исключением, не очень хорошую школу, либо в частную (иногда хорошую) — дорогую, или заниматься домашним образованием. В России эта учебная практика не признана состоятельной.
— Кого среди домашних школьников больше — мальчиков или девочек?
— Подавляющее количество мальчиков . Думаю, процентов 70. У мальчиков обычно больше проблем в школах, чем у девочек. Я вижу этих мальчиков: им по 10–12 лет, они умные, живые, интересные. Однако, многие из них, попади они в нормальную школу, получили бы страшные диагнозы, возможно, им прописали таблетки от гиперактивности или что-нибудь другое. В нашей среде все гораздо проще: не любишь сидеть на одном месте — не сиди. Не хочешь писать от руки — печатай на компьютере.
У Филиппа есть друг, который с детства интересовался программированием и графическим дизайном. Когда то давно папа нанял ему преподавателя, который немного ввел его в курс дела, а в 10 лет он поступил в колледж и стал брать курсы по программированию и визуальным искусствам. Сначала мальчику было сложно, но теперь он как-то вошел в ритм и проводит в колледже целые дни: берет курс за курсом. Думаю, что будут дети, которые к 15 годам закончат университет.
— Расскажи, пожалуйста, о каких-то конкретных занятиях, которые особенно понравились Филиппу.
— Больше всего ему нравилось заниматься лего-роботами. Я написала в почтовую рассылку письмо, и мне порекомендовали молодого человека, который уже вел в Манхэттене занятия лего-робототехникой. Я собрала вокруг него группу, которую посещает от 7 до 15 детей. Мы занимаемся уже 2 года. Бывают такие задания: «Вот карта. Нужно собрать робота, который доедет до домика, обозначенного на карте, откроет окошко и, вытащив оттуда что-нибудь, вернётся в исходный пункт». В таких случает нужно не только строить, но и программировать. Иногда Филиппу бывает сложновато. Предыдущий год они строили роботов, которые друг с другом сражались. Филиппу это очень нравилось. Скорее всего, потому, что его робот регулярно побивал остальных.
— Какое самое любимое занятие?
— Думаю, игры в Центральном парке. Называется «Искатели пути» (Wayfinders). Это такая смесь игры в зарницу и ролевых игр. Еще похоже на игру «Сapture the Flag». С нашими детьми работает небольшая группа актеров из нью-йоркской студии «Wayfinder» — молодые люди киберпанковского вида. Обычно они устраивают свои игры в школах, организуют летние лагеря. Вот и с нами тоже работают. У нас два сезона — осенний и весенний. Мы платим за участие: 170 долларов за сезон. Игроки — дети с 8 до 18 лет, примерно 70 человек играют раз в неделю.
Кто-то из нашего сообщества увидел поставленную ими игру во время летнего отдыха с детьми, загорелся и организовал то же самое для нас. Я помню первое занятие: наших детей обучали, как красиво и похоже умирать. Актеры выстроили детей друг напротив друга и принялись их обучать искусству театрализованной смерти: как стонать, хвататься за бока и т.д.
Обычно в начале каждого занятия им рассказывают историю: про гномов, орков, других фантастических существ. Дети решают, кем они хотят быть. Затем их разделяют на группы. Организаторы игры становятся лидерами. Кто победит — неизвестно. Если кого-то убили, он надевает марлечку на голову и идет к волшебнице. У нее можно получить вторую жизнь.
Для нас участие в таких играх отличный способ социализации. Дети знакомятся, находят друзей, общаются не только со сверстниками. Часто они даже не знают, кому сколько лет, для них это не важно.
— А компьютерные игры? В таком возрасте дети, мальчики особенно, могут часами зависать перед монитором. Как с этим бороться? Есть ли у вас такая проблема?
— С весны мой ребенок подсел на «Майнкрафт». Все его друзья играют в эту игру. Дети договариваются друг с другом и встречаются онлайн. Они разговаривают по скайпу и одновременно сидят в игре, а в последнее время стали создавать свои приватные комнаты-миры, в которые приглашают друзей. В этой игре можно быть банкиром, фермером и шахтером (удивительно, сколько детей хотят быть шахтерами…). Филипп в «Майнкрафте» стал строить замки, потом башни из золота, хрусталя. Игра позволяет конструировать довольно сложные инженерные системы. Например, он построил американские водные горки, которые функционировали по принципу Панамского канала, через систему шлюзов. К игре нет инструкций, их нужно искать у таких же, как ты, игроков, а потом многие (в том числе и Филипп) начинают создавать свои собственные инструкции.
Правда, я ограничиваю время, которое Филипп может проводить за компьютером. Сейчас это 1 час в день.
— Судя по твоему рассказу, ты оцениваешь свой опыт очень положительно. Я тебе прямо завидую!
— Действительно, иногда мне кажется, что мы участвуем в каком-то огромном школьном проекте, где есть учителя, ученики, родители. Все самостоятельно находят себе в системе то место, которое им больше всего подходит. Получается школа без стен.