Мое представление о «супер-желанной-кино-сказке», ради которой готов делать любые уроки, чтобы «точно дали посмотреть», полностью сформировано фильмами Александра Роу.
4-летний сын Бен тоже смотрит его фильмы, как зачарованный.
Стиль Роу, по сути, официальный, продуманный, даже какой-то холодный. Его фильмы буквально заполонили «полезные этнические персонажи»: всякие Иванушки, Аленушки, Голубушки и девицы-павы. А-ля русь у него настолько китчевая и образцово-показательная, что даже смешно становится.
Аленушка говорит с придыханием бумажной куклы, вырезанной из журнала «Работница». Ей вторит преданная козочка, немедленно обученная грамоте случайно встреченным в лесу Васенькой. Теремки и кокошники, как будто сошли с картинок глянцевого учебника «Береги и люби родной край». Девушки-красавицы так плавно танцуют русский народ танец и так азартно-настойчиво распевают «калинка-малинка», что даже морскому царю тошно становится. Тут достигается особый накал национального азарта, который плавно переходит в форменное надругательство над калинкой-малинкой и прочими этнографическими ценностями.
Зато Баба-Яга в фильмах Роу — кондовый нью-йоркский трансексуал, а кащей — сущий панк.
Александр Роу — режиссер отвязанный и могучий.
Каждый русскоязычный ребенок обязан просмотреть все его фильмы! Они формируют очень странное чувство национальной идентичности, построенной на жесточайшей иронии, перехлесте и холодной, почти прозрачной композиции. Очень страшные, на самом деле, фильмы.
Подумалось, что Роу чем-то напоминает Хичкока. Даже внешне.