Сходили с Даной на концерт Юли Беломлинской в The Bowery Poetry Club.
Юля — замечательная! Когда мы с Даной читали в Доминикансой Республике ее «Бедную девушку», то представляли себе Юлю говорящей по-русски Джульеттой Мазиной. При встречи она нас ни сколько не разочаровала.
Особенно захотелось это написать после того, как сегодня мы сходили на высокопарно-бессмысленное шоу Ричарда Формана, коррифея театрального Нью Йорка.
На самом деле, живых, сомневающихся, неправильных людей очень мало.
Все вокруг норовят или продать вам «развлекательное» представление или измучить вас до полусмерти, в обмен на вручение титула «интеллектуала».
Рядом с нами на спектакле Формана сидела дама, погруженная в глубокий сладкий сон, но проснувшаяся, чтобы начать яросно апплодировать.
Юля пела песни, читала непристойные стихи-частушки, рассуждала о политике (эту часть я опускаю), жаловалась на боли в животе и отсутсвия голоса, делилась своими домашними и любовными делами. В зале она, кажется, знала каждого человека в лицо. (народу было человек 150, как минимум).
Те, в свою очередь знали наизусть почти все ее песни.
В последнее время мои походы в театры заканчивались тотальным фиаско и уже стало сомневаться, что хоть кто нибудь способен в пространстве сцена-зрительный зал совершать естественные человеческие жесты.
После Юлиного концерта возникло правильное чувство непрочности, непреднамеренности, не обязательности, уязвимости, партнерства и заботы.
Так и должно быть.

Такое ощущение, что фашизм, самое популярное словечко сезона. Все друг друга обвиняют в фашизме. Программа борьбы с фашизмом, почти официальная программа и правительства, и правозащитных организаций и оппозиции правительству.
Вот и господин Илларионов, в прошлом ответственный государственный чиновник, как только уволился из правительства, сразу принялся раскрывать населению глаза на «истинное лицо российского государства»:
«Корпоративизм занимает центральное место и в общественной сфере. Замораживание естественных форм политической жизни ликвидирует структуры общества, которые нацелены на идентификацию, формулирование и защиту гражданами своих политических интересов. Вместо этого общественное пространство предлагается структурировать по иным признакам – профессиональным, религиозным, региональным. Ярким примером такого рода стало создание Общественной палаты, скроенной по модели корпоративистского государства Бенито Муссолини.»
Нельзя не согласиться с Илларионовым, о неприятной сущности «свойского» корпоративного государства, о предательстве национальных интересов(«Бывший канцлер чужой страны оказывается «своим» для корпорации и становится «нашим человеком в Европе».»).
Но, уж больно у него пропагандисткая картинка выходит: Россия одна такая плохая-нехорошая, не свободная, коррумпированная, захваченная мерзавцами, не продолжает реформы (это он какие именно реформы имеет ввиду), заточила Ходорковского «во глубину сибирских руд» — так и написано, несмотря на то, что он «принес миллиарды российской казне».
Видимо иступленный Илларионов и правда думает, что вводить частичное государственное регулирование рынка, идея предательская (но в Америке и Европе это прекрасно существует).
Но не могу поверить, что он не догадывается о том, что во всем мире корпорации сливаются с государством, практические контролируют его, путем легальных и демографических процедур.

galerist@lj пишет:
Приходил Володя Шмелев (новые правые) с проектом «одно поколение» — суть которого — создать систему коммуникаций студентов и солдат. Ну типа ребята вместе учились в школе, а потом жизнь разбросала. Студенты могли бы передавать в части последнюю музычку. По воскресеньям приходить к солдатам с мобильником, чтоб домой звонили. По моему неплохой проект.
Что касается дедовщины, то Шмелев считает — изменить может только формирование частей из ребят одного призыва.
Я в армии не служил. Но неужели действительно все служившие были, в той или иной степени, вначале жертвами, а потом насильниками?

мне вот этот коммент понравился yurri@lj:
//Ещё неплохо бы, чтобы менеджмент офисный заворачивал на своих иномарках по вечерам на проходные заводов — давать работягам руль покрутить, за рычаг подержаться.//
//А вы сами можете свои фотографии из разных экзотических курортных стран присылать вашим ровесникам куда-нибудь в Шахты или Таганрог. Тоже люди оценят.//

Российская армия — это типичный феодальный институт. Государство присвоило себе право забирать на 2 года тюремных работ молодых людей. Не нести никакой ответственности за их жизнь и здоровье, посылать их на войну, хренового кормить и не платит никаких денег.
Дедовщина — это единственный способ управления несчастными. Обычный тюремный режим.
Если бы охрана не внедряла в тюрьме и в армии «смотрящих», «дедов» и «отцов» (или как они там называются) было бы не реально заставить подчинятся бессмысленным и вредным приказам такое большое колличество людей.
Родители, которые допускают своих детей к службе в армии совершают преступление во всех смыслах этого слова.
Понятно, что в армию идут самые не защищенные бедные и не образованные слои, которым не куда деваться.

Вчера посмотрели Why We Fight? .
Фильм про ВПК, американскую империю, угрозу демократии. Один в ряду политических документалок, появившийся как продолжении супер успешного «9-11» Майкла Мура.
Казалось бы, что мы тут не видели?
Однако, кино, очень достойное! Интонация: спокойная, вежливая и печальная. Ни какой балаганной истеричности: «А вы то и не знали!? Вас, голубчиков, оболванивали?» Такая комедия ошибок. Никаких дешевых эффектов, вышибание слезы и клоунады. Ощущение предначертаности и эпичности.
Фильм начинается со знаменитой речи Эйзенхаура, в которой он, уходя с президентского поста, предупреждает сограждан об опасности потери Республики и Демократии, если им не удастся обуздать и контролировать Военно-Промышленный Комплекс.
» A vital element in keeping the peace is our military establishment. Our arms must be mighty, ready for instant action, so that no potential aggressor may be tempted to risk his own destruction.
Our military organization today bears little relation to that known by any of my predecessors in peacetime, or indeed by the fighting men of World War II or Korea.
Until the latest of our world conflicts, the United States had no armaments industry. American makers of plowshares could, with time and as required, make swords as well. But now we can no longer risk emergency improvisation of national defense; we have been compelled to create a permanent armaments industry of vast proportions. Added to this, three and a half million men and women are directly engaged in the defense establishment. We annually spend on military security more than the net income of all United States corporations.
This conjunction of an immense military establishment and a large arms industry is new in the American experience. The total influence — economic, political, even spiritual — is felt in every city, every State house, every office of the Federal government. We recognize the imperative need for this development. Yet we must not fail to comprehend its grave implications. Our toil, resources and livelihood are all involved; so is the very structure of our society.
In the councils of government, we must guard against the acquisition of unwarranted influence, whether sought or unsought, by the militaryindustrial complex. The potential for the disastrous rise of misplaced power exists and will persist.
We must never let the weight of this combination endanger our liberties or democratic processes. We should take nothing for granted. Only an alert and knowledgeable citizenry can compel the proper meshing of the huge industrial and military machinery of defense with our peaceful methods and goals, so that security and liberty may prosper together.»
Напомним, что Эйзенхаур – профессиональный военный и стоял у истоков американского ВПК. Практически он его и создал, во время 2-ой мировой войны.
Если в фильмах Майкла Мура Америка населена добрыми и бедными людьми, которых грабит жуликоватая банда Буша-Чейни, то в фильме Жарески, системный кризис американской демократии является практически неизбежным результатом внутренних причин. Простой заменой одной президентской команды на другую ничего не добиться.
Фильм показывает насколько прочно интересы ВПК увязаны с интересами парламента, бизнеса и, в конце концов, с интересами каждого американца.
Если все без исключения русские бизнесы делаются на мелочь, оставшуюся вокруг торговли нефтью и газом, то все без исключения американские на пыль вокруг гигантского Военно Промышленного Комплекса. Существует система легальной коррупции, встроенной в «демократическую систему», которую не возможно остановить простой сменой персонажей в белом доме. Но главное, то о чем говорил Эйзенхауэр, и до него Джордж Вашингтон, военной промышленный комплекс и постоянная армия — это самостоятельное, сложно устроенное социально-экономическое тело, которые почти не возможно контролировать. По крайней мере, в рамках гражданского общества.
Для того, чтобы выжить ВПК должен продолжать расти. Для того, чтобы расти, ему нужны бюджеты. Война это самой прибыльное вложение средств. У нее единственный клиент — Американское правительство. Для того, чтобы гарантировать бесперебойные инвестиции нужно установить сеть доверия: от корпораций, заинтересованных в продолжении экспансии на «освобожденные рынки» новых стран, до граждан, получающих работу на все новых и новых оборонных предприятиях.
Когда то меня поражало в СССР, где почти вся бесчисленная армия «инженеров» , ученых и рабочих работали на войну. Зоны гражданской жизни, казались несоразмерно маленькими.
В фильме есть персонаж, перекликающийся с женщиной, у которой убили в Ираке сына , героиней «9-11» Майкла Мура.
Старый дедок — бывший полицейский и ветеран Вьетнамской компании, человек из народа, с сочным языком нй предместий, потерял в Близнецах сына.
В начале фильма с очень характерной, много раз мной слышанной интонацией, говорит:
«Какого черта! Кто то должен же за это ответить! Ирак, говорите, ну так давайте долбанем по нему так, чтобы мало не показалось!»
Пытаясь увековечить память сына, пожилой человек, скорбящий отец, вступает в переписку с американскими летчиками в Ираке и упрашивает их написать на одной из бомб имя своего сына и прислать ему фотографию бомбы.
Затем в фильме показана реакция деда на заявление Буша о том, что в Ираке не нашли оружия массового уничтожения, и что Ирак не был напрямую связан с аль-каедой.
Кадры пресс-конференции Буша, которые я никогда не видела. Буш хихикает и жеманно добавляет: «Но мой премьер-министр говорил, что связаны. Вам стоит спросить у него».
Показано лицо рассвирепевшего отца, которого по его словам «использовали в личных целях». Особенно про бомбу с именем сына…Совсем не удобно получилось. Возможность того, что она грохнулась куда то в огород и прибила детишек и мамаш, неприятно скребет под ложечкой и сводит скулы.
Замечательный опрос американцев на улицах : «За чем мы воюем в Ираке?» Ответы поражают своим разнообразием: «За нефть, За Родину. За свободу. Они взорвали наши дома в Нью Йорке. Значит кому то выгодно воевать. Лучше бы не воевали. Я не знаю. Никто не знает. Вам никто не скажет правду.»
Эксперт из Пентагона, комментируя такой разброс мнения американцев, говорит о том, что официальная политика и мнение улицы разошлись так далеко, что перестали осознавать существование друг друга. Такого, конечно, не было во время 2-ой мировой. Во-времена Вьетнамских протестов ситуация тоже была совсем другая.
Америка Жарески чем то напоминает клан Карлиони. Замечательные сильные, почти библейские люди, создали гигантскую машину, которая проглатывает их. Причем процесс исчезновения проходит при включенном свете, под пристальным взглядом главного героя. Как будто умирающий с любопытством проводит собственное вскрытие.
Договариваюсь на интервью с Жарески. Очень хочется посмотреть, как такой человек может выглядеть.

Ужасно раздражает необходимость ждать неопределенное количество времени, пока посты из нпж сольются в жж.
Иногда они вообще не перекачиваются или программа ни с того ни с сего, решает опубликовать только некоторые из них.
Но теперь уже фиг-два можно отказаться от нпж. Точнее, это займет уйму времени.
Тут начаты некоторые проекты, которые привязаны к тагам. Нужно руками перебрать все посты и часть проектов, например Персональный Политический Разговорник в ЖЖ делать не удобно.
Так что придется пока страдать, а там что-нибудь само, наверное, разрешится.

Березовского поздравляет старый приятель, главный свидетель по делу о взрывах жилых домов в Москве:
«Я хочу, чтобы все узнали: мы имеем дело не с поборниками гражданских свобод, а с опытной международной группой мошенников, которые используют свою энергию исключительно в корыстных целях. Фальсификация, спекуляции, передергивание, политический шантаж — вот стихия Березовского и его команды.»
Нормально, ставка такая: 10 000 долларов в месяц от благотворительного фонда защиты гражданских свобод всем полезным в постановке актуальных политических шоу. Театр под руководством Б.А.Березовского отличается балаганностью, ироничностью и эклектичностью при выборе драматургического материала.
Во как!