Что если бы я жила в Америке начала 18 века? Какая общественная проблема волновала бы меня больше всего?
Ясное дело — рабство. Я и сейчас, когда смотрю на черных американских людей, сразу представляю: всего-то ничего, его пра-пра считался вещью, типа шкафа или там коровы.
С другой стороны, моя русская бабка родилась в деревне, где ее пра-пра были чьими-то крепостными.
Все эти жуткие ужасы происходили не так уж давно. Более того, ничего радикально не изменилось.
Абель пишет о московский таджиках:
весь район проспекта Вернадского был охвачен эпидемией строительства высотных зданий. Я подумал: вот в эти высотные дома, «лужковки», вселятся люди, которые будут по вечерам пить чай или виски, пускать слезу о русском народе и ругать таджиков, которые торгуют героином. А почему бы вам самим, граждане, не строить себе дома? Не посылайте сыновей и дочерей в МГИМО, а посылайте их на курсы штукатуров и каменщиков. Только так и можно потеснить таджиков и прочих мигрантов с рынка труда. А как иначе? Или умерьте потребности, живите в старых тесных квартирах.
«Прочесывая» Интернет в поисках чего-либо полезного, я наткнулся на интересные данные по городу Нижневартовску. В городе 25 вузов. 85% выпускников школ желают поступать в вузы, и лишь 8% желают быть рабочими. Между тем, Центр занятости города предлагает 35 тысяч вакансий, из них 28 тысяч (80%) — по рабочим специальностям: плотники, бетонщики, маляры, сварщики, сантехники, официанты, портные и прочие. Полный дисбаланс спроса и предложения. Выпускники вузов маются без работы. И дело не в зарплате, а в том, что монотонный физический труд утратил привлекательность. Русские уже давно не являются крестьянской нацией. И паренек из деревенской глубинки уже не рвется в город, чтоб работать хоть слесарем, хоть пекарем, лишь бы не подыхать от деревенской тоски, а жить в городе, полном новизны и соблазнов. При Сталине и Хрущеве все это гигантское переселение в города завершилось, а началось еще в 19-м веке. Граждане РФ хотят работать в офисах, а не на стройках. Ясно, что рабочие вакансии разбирают мигранты, в том числе таджики, в том числе и в Нижневартовске.
Пути назад, к патриархальным рощам, нет. Только экономический расцвет Таджикистана мог бы вернуть таджиков на родину. Но пока там царит кромешная нищета. А в России, на халявных нефтегазовых деньгах, пышным цветом расцвела рабовладельческая экономика.
А вот так таджики живут:
» — Подъем в 5 утра, завтрак — чай с хлебом, и до восьми вечера —
вместо ишака впрягаемся в «арбу», — показывает Бахтияр на большую
железную тележку. — Едем в Россию целыми деревнями. Как жить в стране,
где зарплату выдают комбикормом?«
— Красную площадь видел? — спрашиваю у остановившегося передохнуть Джафара.
— За восемь месяцев три раза за забор ходил, — смеется посланец юга. — Нам покидать «свою» территорию нельзя. На первой же станции метро кричат: «Эй ты, чурка, документы давай, да!». Мы в карман больше 300 рублей не кладем, все равно отнимут. И паспорт с собой не носим. Поймают с документами, могут отправить на родину…
Живут грузчики там же, где и работают, — на рынке. Азиз решается показать мне свое временное жилье. В вагончике вдоль стены — дюжина рваных ватных одеял, в качестве тумбочек — картонные коробки. В углу — полуживой черно-белый телевизор без задней панели. На шмыгнувшую у порога крысу никто не обращает внимания. К тараканам, жукам, муравьям здесь давно привыкли…
Когда я спрашиваю о доходах, Азиз говорит: «В хороший месяц по 12-15 тысяч имеем. За ночлег в вагончике в день 50 рублей отдаем, за «арбу» — еще 80 рублей отстегиваем, в «фонд милиции» каждый месяц с вагончика по 100 долларов собираем, потом диаспора похоронные деньги требует — они идут землякам в случае смерти близких. Хорошо, если тысяч семь-девять останется. Продукты в столице дорогие. Одну треть заработка оставляем себе на еду, остальные деньги тут же отправляем домой. В Душанбе у меня — жена, трое детей, отец больной и незамужняя сестра».
Точно также в Америке вкалывают мексиканцы и китайцы. Правда, тут есть шанс получить грин-карт и восстановить справедливость.
Точно так же ( по-таджикски) работают в Израиле палестинские арабы. Только они, как и чеченцы — злые таджики. Поэтому их и любят противники капитализма и сторонники справедливости. Предполагается, что «злые таджики» борются с эксплутацией и за национальное самоопределение.
Вот если бы ввести повсеместно простой закон об едином трудовом кодексе и полный запрет на незаконную эксплутацию, сразу же бы решилось множество национальных, религиозных и прочих конфликтов.
Например, чеченцы бы занимались рабовладением только в независимой ичкерии. В Израиле резко сократилось бы число террактов, в основном совершаемых, приезжающими на работу палестинцами.
А главное, что жить при рабовладении по-настоящему гадко.
по ссылке от
