Художник-аутсайдер Александр Лобанов (1924 — 2003)
еще много гениальных картинок в ЖЖ у Германа Лукомникова.
Каникулы.
На неделю со 2 по 11 апреля едим в Аризону. До Феникса полетим на самолете, а потом возьмем на прокат машину и будем исследовать окрестности. Пока не понятно, пустят ли меня с русским паспортом и грин-картой в Мексику.
Я никогда не была out west. А тут еще понастроили многомиллионные забавы для туристов:
via nicky-santoro
В путешествие возьму камеру. Буду снимать и выкладывать на веб видео-дневник.
Обучение рабов и рабовладельцев.
Вербицкий про Володихина (Володихин — один из главных активистов
движения за запрет библиотеки Мошкова)
поститься, молиться и слушать радио радонеж, а в школе
изучать основы православной культуры, арифметику и
чистописание, в объеме четырех классов. Выучился,
пусть идет пахать, в военное училище или лакеем.
Называется «русское викторианство».
В принципе, в Нью-Йорке тоже самое.
Господин Клайн (зарплата 250 000 долларов в год, дети закончили частную школу) — комиссар реформ нью-йоркского государственного образования, ведет дело к организации автоматизированных загонов с низкими расходами на содержание и хорошо отлаженной дисциплиной.
Кто отдаст своего ребенка в такую школу?
Если вы от заката до рассвета вкалываете на фабрике, а дома у вас мал мала меньше, то тогда и бесплатный загон — подспорье.
Кстати, выбор не большой: или Домашнее Образование, или частная школа (25 000 в год), иначе поймают, и будут судить.
Понятно, что относиться доброжелательно к взрослому миру, детишкам, отсидевшим в школах-тюрьмах по 12 лет, совершенно не за что. Уговорить их, что хорошие оценки, полученные за заполнение дебильных тестов, смогут сказочно изменить их жизнь, не возможно.
Школы набиты не управляемыми детьми, которые либо члены молодежных банд, либо опущенцы, либо фрики с тоской отсиживающие 12-летний срок.
В таких школах учителя подвергаются физическим нападениям, школьники подставляют учителей, заявляя, что они их «домогались» и сажают в тюрьму, учителя и директора тоже не остаются в долгу перед малолетними извергами.
Настоящая война в настоящей тюрьме.
Это все, между прочим, будущие сограждане.
Следующим шагом правительства, логически вытекающим из предыдущих, должно стать принудительное распространение психотропных препаратов среди учащихся бедных школ.
Сейчас дети самостоятельно их друг другу продают, а тут (для их же пользы, естественно), этим займется государство.
Кстати, в Америке миллионы детей сидят на различных антидепрессантах. Для решения проблемы школ, нужно чуть-чуть усилить дозы.
Большинство частных школ ни чем от государственных не отличаются, только там готовят не рабов, а рабовладельцев (из интервью drug_naroda, которое сейчас заканчиваю редактировать).
У нас в районе есть школа для одаренных детей. Называется «Гнездо» (правда не Дворянское, но почти).
Туда берут только белых, довольно богатых детей, требуется, чтобы у родителей было много свободного времени. Желательно, чтобы один из них не работал.
Недавно разговаривала с женщиной, сын которой поступил в «Гнездо».
Она так описывает школу: все вкалывают с утра до ночи из страха проиграть в конкурентной борьбе с одноклассниками сегодня и с пока не ведомыми противниками, завтра.
«У нас в школе много богатых людей. Этим, казалось бы, уже итак все достанется. Но нет! Они тоже хотят добиваться успехов, понимают, что конкуренция начинается с детского сада, потом будет не догнать!»
— с горящими глазами описывает мама ситуацию непрекращающейся борьбы 5 летнего Миши с соседями по классу.
Жизнь будущего рабовладельца полна лишений и ужасов с младых лет.
Школа выполняет важную социальную функцию: формирует модели поведения, которые он будет воспроизводить всю жизнь.
Дана рассказывала, что в технологических школах для одаренных детей, типа Стайвесент, дети не дают друг другу списывать домашние задания и никогда не помогают на тестах. Очки, полученные на тестах, записываются с 7-го класса. Товарищ, которого ты вытащил из беды сегодня, может в последствии занять единственное свободное место в Гарварде и навседа закрыть тебе возможность Реализоваться.
Как все это страшно!
зы
Русских рабовладельцев по старинной национальной традиции обучают в закрытых частных Европейских школах.
Кому на Руси жить хорошо?
Читаю Некрасова.
В школе я его неасилила. Потому что — зануда. Когда я писала обязательное школьное сочинение: «бедные крестьяне, плохие помещики, давайте уж скорее октябрьскую революцию совершать, а то всех достало социальное неравенство», то, кратко перессказывала содержание учебника по литературе.
Про себя я, тем временем, размышляла на тему бессмысленной жизни социально ангажированных художников.
Тогда мне казалось очевидным: как только ты принимаешь близко к сердцу любую существующую идеологическую установку, сразу же становишься агрессивно скучным. Все твое художественное преназначение — издеваться над бесправными школьниками!
Сейчас кажется, что эта поэма — беспредельная крутота!
Во-первых, очень странные интонации, совершенно не знакомый мне русский язык. Как будто читаешь тексты какой-то музыкальной группы. Типа «Вопли Видоплясов».
Во-вторых, все эти реалии, совершенно чудовищные. Сначала 7 мужикам, путешествующим по Руси, волшебная птичка дарит скатерть-самобранку с условием: «есть можно сколько угодно, а вот пить не больше ведра водки в день». И вот тут еще про любовь к спиртному. Оглушительная картина.
Кузьминское богатое,
А пуще того — грязное
Торговое село.
По косогору тянется,
Потом в овраг спускается.
А там опять на горочку —
Как грязи тут не быть?
Две церкви в нем старинные,
Одна старообрядская,
Другая православная.
Дом с надписью: училище.
Пустой, забитый наглухо,
Изба в одно окошечко,
С изображеньем фельдшера,
Пускающего кровь.
Есть грязная гостиница,
Украшенная вывеской
(С большим носатым чайником
Поднос в руках подносчика,
И маленькими чашками,
Как гусыня гусятами,
Тот чайник окружен),
Есть лавки постоянные
Вподобие уездного
Гостиного двора…
Пришли на площадь странники:
Товару много всякого
И видимо-невидимо
Народу! Не потеха ли?
Кажись, нет ходу крестного.
А, словно пред иконами.
Без шапок мужики.
Такая уж сторонушка!
Гляди, куда деваются
Крестьянские шлыки:
Помимо складу винного,
Харчевни, ресторации,
Десятка штофных лавочек,
Трех постоялых двориков,
Да «ренскового погреба»,
Да пары кабаков.
Одиннадцать кабачников
Для праздника поставили
Палатки на селе.
При каждой пять подносчиков;
Подносчики — молодчики,
Наметанные, дошлые,
А все им не поспеть,
Со сдачей не управиться!
Гляди, что протянулося
Крестьянских рук, со шляпами,
С платками, с рукавицами.
Ой жажда православная,
Куда ты велика!
Лишь окатить бы душеньку,
А там добудут шапочки.
Как отойдет базар.
Я еще не дочитала до конца, но ничто в тексте не напоминает идеологическую листовку, про которую я написала в школе успешное сочинение.
Персонажи скорее похожи на героев Гоголя в описании Набокова, чем на ударные обличительные частушки.
Дугинцы и Ларри Кларк.
Этого человека зовут Сергей Кирюшатов и он начальник моршанской сетевой ставки.
(а что, интересно, значит — «моршанская сетевая ставка» ?)
Так, по крайне мере написано на сайте Евразийского Союза Молодежи, куда я забрела по ссылке от krylov@lj, описывающего избиение православного философа Маллера.
На этой же странице у ЕМС есть и другие фотографии. Завараживающие лица.
Не ясно, кто делал эти фотографии, но они отличные! Фотограф Ларри Кларк явно отдыхает.
Cтранные очень странные лица.
И жанр совершенно оскорбительный: то ли частные фото с вечеринки, то ли официальная съемка на документы.
У некоторых участников фото-парада подписаны имена и должности, а некоторые вывешены анонимно.
Кто все эти заблудшие души?
Главное, что они все довольно разные. Каким образом они оказались вместе?
а вот как выглядит персонаж Ларри Кларка
Маленькие люди и их обидчики.
А он гляди-ка, опять баллотируется на государственную должность, да и, похоже, никто его, по факту доказанного хищения, с работы не снимал.
Если хотя бы ввести закон, по которому, кроме наказания (господина Пыхтина за доказанное хищение, оштрафовали на 53 000 рублей) еще и лишали бы права занимать должность!
Тогда можно было бы начать много небольших гражданских процессов по факту чиновничьих краж.
Это неприменно возымело бы действие.
Я вообще-то с большим уважением отношусь к гражданам типа жж-юзера mezak, у которых находятся время и силы совершать маленькие гражданские подвиги: судиться с провинциальными отделениями почты, которые отказываются отправлять письма в Грузию, например.
К такому отношению меня приучил Ноэл. Он рос в маленьких американских городках, практически деревнях, где все друг друга знали. Если молочница разбавляет молоко — пойди поговори с молочницей, если покосился дорожный столб — иди и поправь. Маленький обозримый мир, где можно навести порядок.
Это мне, выросшей в большом советском мегаполисе, где царило отчуждение и недоверие к властям, казалось глупым пробовать изменить хоть что-нибудь!
Правда в 12 лет Ноэла забрали в школу для одаренных детей и увезли жить в студенческий городок. Может быть эта ментальность у него появилась от туда?
Главное, что я для себя уяснила: нужно обязательно пробовать что-то сделать. Даже если шансы на успех наверняка нулевые. Скорее наоборот, если успех категорически невозможен, имеет смысл делать то, что положено.
Дело вовсе не в попытке усовершенствовать мироздание, дело в обычном самосохранении.
Реформа общественного образования в Нью-Йорке . Часть 3
Очередная встреча чиновников министерства образования с общественностью проходила в красивейшем месте, рядом с Сити-Холлом.
Я пришла пораньше и с удивлением наблюдала, как подъехал здоровенный автобус, заполненный корейцами. Вежливые и многочисленные, вооруженные видео-камерами и разукрашенные торжественными лентами они быстро заполнили почти весь зал.
Насколько я поняла, милые корейцы вообще не были в курсе событий. Про реформу, проходящую в Нью-Йорке, ни чего не знали. Большинство из них не говорило по-английски. Они приехали, чтобы заявить протест против распространение какой-то книжки, неправильно освещавшей отношения между Кореей и Японией.
Потом двери закрыли и началась презентация чиновников министерства образования на тему, «Как мы изменим финансирование школ и сделаем его справедливым» (т. е. как раз про реформу). Чиновники удовлетворенно урчали за своим специальным столом председателей, корейцы вежливо слушали, дожидаясь своего часа.
Когда он наступил, к микрофону последовательно подходили в основном пожилые люди, которые через переводчика рассказывали о страданиях своих родственников, замученных в японских тюрьмах, обзывали обидчиков «тварями, хуже собак» и требовали запретить некую, одним им ведомую книгу , на которую они все время ссылались.
Корейцы очень дисциплинированы, у них повышенное уважение к начальству. В начале каждого выступления они многословно выражали почтение председателю и другим присутствующим чиновникам. Я не знаю корейских обычаев, но мне показалось, что это у них какие-то принятые ритуальные практики. А чиновники, кажется, записывали их «Мы вам так признательны за вашу работу на благо общества», в качестве поддержки реформы.
Судя по всему их, бедных, специально завезли.
Чиновники с пониманием кивали, в ответном слове корейцам поддержали все их требования. Однако объяснили, что в Америке книги не запрещают, если они не порнографические, но пообещали разослать во все школы, заказавшие в свои библиотеки упомянутое сочинение, факс с объяснением позиции корейской общины.
Это перепития заняла большую часть времени собрания. Зато получилось демократично, организованно и без претензий.
Через некоторое время, в корридоре начался шум. Затем оттуда донеслась ритмическая речевка: «Lets us in!» («Впустите нас!») Она повторялась так громко и долго, что не возможно было продолжать заседание. Бухтящую про » грядущую справедливость распределения бюджета» чиновную тетеньку стало совсем не слышно.
Председатель собрания — канслер Клайн, одновременно ближайший помощник Блумберга, назначенный им управлять всей реформой государственных школ в Нью-Йорке, разрешил открыть двери. В зал вошло человек 100 с плакатами и транспарантами: «Остановите реформу!» «Прекратите тесты!» и т.д.
У господина Клайна, как две капли воды похожего на нашего Березовского, только посмешнее, с этого момента с лица не сходило выражение: «Вот, блин, в место того, чтобы заниматься серьезными делами, приходится иметь дело с этими больными». У Клайна, кстати, сейчас сосредоточена в руках удивительная власть. Он управляет бюджетом, значительно превосходящим бюджеты многих стран. От его решений зависит 1.1 миллиона нй школьников, огромное количество родителей, учителей и других сотрудников системы образования. Не говоря уже о миллиардах долларов, которые он централизованно распределяет.
Презентация была сорвана и Клайну пришлось выслушивать выступления собравшихся.
Они все были негативные. Такое количество ужасных историй, предостережений о том, что случится, если Клайн не остановит реформы. Больше всего поразили рассказы о произволе директоров школ, о том, что в школах не хватает учителей, а с реформой их не будет совсем. Кто пойдет работать на таких условиях? Реформа приведет к тому, что любой директор будет вынужден платить учителям еще меньше денег, чем они получают сейчас.
Про «справедливое распределение финансов», о котором рассказывала тетенька-чиновница, одна из выступавших заявила, что цифры в презентации были ложные и подробно объяснила почему. На ее вопрос к Клайну: как такое может быть? Ответ был: «Мы примем к сведенью — у вас закончилось время.»
Следует отметить, что кроме одиноких гражданских активистов, учителей на пенсии, которые «не могут молчать, когда разрушается даже то небольшое хорошее, что еще было» и обеспокоенных родителей, реальную силу, противостоящую Клайну имеею только профсоюзы учителей.
Я видела их директрису — неприятная крикливая женщина. Большинство митингующих — представители цветных и бедных районов. Они явно организованы и научены профсоюзами. Я видела как они все выступали: по бумажке, их было легко сбить. Но я бы отдала все деньги профсоюзам. Пусть они их не эффективно распределяют среди учителей, потому что Клайн их «эффективно» отдаст частным консультантам.
Это мать семерых дочерей. Она говорит по-испански через переводчика.
Это выступление режиссера документального фильма о нй государственном образовании. Он пытается задавать вопросы, ему отвечают,»Пишите е-маил».
Бывший учитель (30 лет стажа) , очень спокойно и внятно объясняющий Клайну реальные последствия реформы. Уговаривает его, приводит причины, обосновывает свое мнение. Ответ снисходительный: «вы можете послать нам электронное письмо»
Испуганный корейский переводчик, забрался за колонну и от туда переводит приглушенным голосом. Корейская делегация, кажется, так и не поняла куда они попали и что происходит. Тетенька, сидящая рядом со мной, поинтересовалась: «а это протесты испаноязычной общины против порядка в ИХ школа? Какие все-таки они крикливые! Мы вот: работаем на 3-ех работах, а все терпим!»
Корейцы, занимавшие первые 5 рядов кресел, оказались естественным барьером между чиновниками и протестующими.
Я оказалась последней из выступавших. Прослушав несколько часов горячих выступлений, душераздирающих историй и проникновенных советов, я решила, что нужно вести себя иначе.
Поэтому мой вопрос был:
«Господин Клайн, можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы остановить реформы?»
Ответ был восхитительный!
«О! — с удивлением произнес Клайн, а вы не согласны с реформами?-«Вы знаете, я обегал весь Нью Йорк, побывал во всех школах, поговорил со всеми директорами, многими учителями и родителями …. (длинное описание его тяжелой работы на благо общества) и многие говорят, что «все отлично!» Многие верят в лучшее, верят в перемены!»
«А как вы подсчитываете, сколько согласных и сколько не согласных?» — ядовито спросила я. В зале заржали.
Тут мистер Клайн сменил амплуа с добросердечного чиновника, который горит на работе, на строгого Начальника, одергивающего нерадивого служащего.
Он сухо ответил: «Переходите к существу дела. У вас есть конкретные претензии?»
Тут я лоханулась. Нужно было закончить разговор. Тогда в записи (а все выступления записывало куча журналистов), осталось бы «Как вы подсчитываете?»
Можно было еще показательно процитировать Сталина, «важно не как голосуют, а кто считает голоса».
Но я, забыв о том, что это не собрание людей, которые пытаются совместно решить проблему, а соревнование на подобие Слама, кто кого переговорит, бросилась рассказывать про нашу чудесную школу- самую лучшую школу НЬю-Йорка (по словам того же Клайна) и про то, что с появлением стандартизированного тестирования она, вероятно, будет уничтожена.
Наша школа получила «D» (двойку) по тесту.
На мой вопрос: «Не доказывает ли это, что тестирование вредно?»
Клайн сострадательно вздохнул (я опять оказалась в безопасной категории мам, которые не видят Большой Картины, но болеют за свою маленькую проблемку): «Дорогая , тут мы ничего не можем поделать, это — закон!»
И посоветовав всем писать ему письма, Клайн удалился для разговора с журналистами один на один.
Парадигма сменилась.
Юля Фридман о закрытии Центра современной
литературы и книги в Петербурге:
Парадигма сменилась, церкви XVI века забрала РПЦ и делает
в них евроремонт, в школах ввели тестирование, в научных
институтах —— критерий эффективности научного менеджмента.
Никакой «сокровищницы национальной культуры» больше нет:
поддержание сокровищ требует слишком больших вложений.
В госбюджетной экономике отката нет места для литературных
центров, ни плохих, ни хороших. Просто нет. Разве
что литература центра станет партийной; тогда, в качестве
второсортного пиар-агенства «Единой России», центр сможет
рассчитывать на прежнюю смету.
Самое забавное, что новая парадигма не навязана гнусным правительством свободолюбивому населению.
Даже наоборот, правительство выражает народные чаяния в духе нового цинизма, гедонизма и глубинного понимания бессмысленности политической жизни.
Единственная ошибка: власти частенько пережимают с пиаром. Понавешали на каждом столбе идиотских призывов голосовать за ЕР!
А все потому, что гражданам-интеллектуалам тоже нужно денег заработать, а нигде, кроме как в нефненосном Кремле нынче денег не дают.
Вот этим они точно народ могут достать!
На это собственно вся надежда.
Бытовые демоны.
Дело в том, что я уже много лет пользуюсь кремом mary kay. Мне как-то посоветовала его одна симпатичная знакомая, преподавательница английского. От нее же мне досталась не назойливая агентша-распространительница, у которой я уже много лет покупаю одни и те же баночки.
Чудо рекламного шпионажа (или случай) направил ко мне спам с рекламой mary kay.
К рекламе прилагалось фотография подвыпившей тетки с расползающимся лицом и текст:
| «When I meet someone, I imagine her wearing a sign that says,
‘Make me feel important!’ The value of this is one of the most important lessons I’ve learned in meeting with people.» |
|
 |
— Mary Kay Ash |
Это, кажется, ведьма-основательница такое залепила.
Боже мой! Что я мажу себе на лицо?!
Там наверняка имеются какие-то тайные приправы, которые всех нас: несчастных покупателей мари кей, сделают на нее похожими.
Ирак наступает.
Один из моих замечательных френдов (к сожалению, забыла кто, а поиска по комментам у меня нет), порекомендовал почитать книгу Imperial Life in the Emerald City: Inside Iraq’s Green Zone
Замечательная книга, ее сразу же отобрал у меня Ноэл и страстно пересказывал в процессе чтения, сопровождая репликами: «Жуть, такого не бывает, Это просто смешно!»
Написал книгу журналист, который провел много времени в Ираке. Он последовательно, шаг за шагом, описывает как именно американцы управляли завоеванным Ираком. Степень глупости, высокомерия, нежелания следовать даже самым очевидным советом собственных соотечественников и местного населения не поддается пониманию.
Кстати, возникает устойчивое ощущение, что если бы Ираком управляли иначе, то гражданская война могла бы и не начаться и все события могли бы развиваться иначе.
Вкратце, в Ираке происходило тоже самое, что и в России: тотальная приватизация всего, развал работающих (пусть и не эффективных структур управления и производства), перестройка ради перестройки. Только, в отличие от России, это делалось не очень быстро, а мгновенно:
Раз-два и приняли указ, по которому не стало ни полицейских, ни ГАИ и машины стали ездить в разные стороны, нарушая все возможные правила.
Правительство Ирака выдавала гражданам продовольственные пакеты. Американцы, по сути, справедливо решили, что нужно от этого избавляться и решили заменить раздачу продовольствия, раздачей денег.
Но дальше, дело принимает сюрреалистический оборот, они выдали им не деньги, а пластиковые карточки, на которые собирались переводить деньги. Все бы опять было бы не так уж и плохо (цивилизация, блин, пришла), если бы в Ираке, в результате военных действий, аварий и прочих форсмажоров не оказались выведенными из строя почти все электростанции. Таким образом, в результате «реформ», граждане оказались и без денег, и без продовольствия.
И дальше бесконечное количество историй: фальшивые компании, которые обналичивали деньги через фирмы однодневки, 20-летние мальчики после колледжей, которым поручили реформировать целые отрасли экономики. Огромное количество назначений: друзья, родственники и близкие знакомые правящей американской верхушки. При этом, в Америке работали целые институты, подготовившие вполне квалифицированные обоснования , как именно нужно себя вести, пытаются протестовать и указывать на ошибки, но их никто не слушает. Потому что не работают никакие демократические институты контроля. Положение то военное!
Только после крупномасштабных военных действий, граждане-американцы начали замечать, что их пауро-поинт презентации имеют мало отношения к реальной жизни, что за зеленой чертой люди умирают с голоду, у них нет воды, работы и медицинской помощи.
Российские 20 постперестроечных лет — 100% каникулы по сравнению с Иракскими реформами.
Даже страшно представить, что пережили граждане Ирака, а для них, похоже, все только началось.
Вчера сходила на очередную встречу граждан с чиновниками министерства образования и неожиданно почувствовала, что в Нью-Йорке вполне может существовать точно такая же манера управления общественными процессами. Достаточно совсем не большого перекоса в балансе сил, достаточно на секундочку ослабить общественный контроль и власть немедленно захватывают подозрительного вида люди с целеустремленным взглядом.
Обычно для гражданского населения, не входящего в число непосредственных родственников, друзей семьи или сотрудников целеустремленных это заканчивается довольно печально.
Концептуальное.
У видео про зайчиков — 4203 комментов и не очень понятно, сколько просмотров ( не может же быть 1.5 миллиона? Views: 1,563,099) Занесено в Favorited было — 9421 раз!
В комментарии к посту ![[info]](http://stat.livejournal.com/img/userinfo.gif){kind=small}
nastasyenna
написала:
возможности воздействия.
Аресений Рогинский, «Общество Мемориал»
объясняет как они действуют:
Нормальная западная практика. Он, правда, не рассказал, чем кончилось дело в Сыктывкаре. У нас ведь могут и послать куда подальше за «провокационную деятельность». То есть, не понятно, работают ли такие методы в современной РФ.